Гловер смущенно потупил взор. Альберт улыбнулся. Его новый телохранитель имел титул герцога, но совсем не кичился этим. Любой другой дворянин на его месте давно бы напомнил, что у самого Эймери нет титула, лишь рыцарское звание. Гордыня, судя по его поведению, была абсолютно чуждым для Адриана чувством. Вот только Эймери от этого было не легче.
Неуклюжесть Гловера вновь взяла над ним верх. Взяв поднос с собственноручно приготовленным чаем, он устремился к двери, но пушистый белый ковер, подарок кочевого племени урусов кронпринцу, коварно бросился ему под ноги. Чашка со всем своим содержимым стремительно взмыла вверх и прицельно приземлилась на голову Эймери.
– Ааргх! Единый и все его пророки! Я ослеп!.. Черт, как же больно!.. – закричал рыцарь, пытаясь стереть с глаз едкую жижу.
Альберту оставалось лишь с изумлением наблюдать, как его верный телохранитель, который молчал даже тогда, когда его печень пронзил клинок, кричит от боли, словно ребенок.
– Извините! Простите! Вот платок! – смущенно говорил Адриан, попеременно то кланяясь, то пытаясь помочь своей жертве очистить глаза.
Император покачал головой. Есть вероятность, что из Гловера и не выйдет хорошего телохранителя. Однако его неуклюжесть вполне можно использовать как секретное оружие. Жаль только, что оно пока не различает ни друзей, ни врагов.
Глава 9. Две проблемы
Плохие новости не заставили себя долго ждать. Следующим утром императора и его регента ждала весть из Вольсана, главного города Сигурё. Маршал Бартичелли писал, что столицу, как и ожидалось, войска Запада захватили, однако сама провинция еще не сдалась. Остатки вражеской армии во главе с сигурёсским полководцем Кан Тэ Ги заперлись в крепости Хвасон, которая вот уже пять сотен лет считается неприступной.
– Это удивительно, – услышав весть, покачал головой Северин Вельф.
Он не выглядел встревоженным. Казалось, что герцог даже немного рад такому ходу событий.
– Удивительно? И это все, что вы можете сказать? – возмущенно спросил Альберт.
Он мерил стремительными шагами кабинет и сейчас был похож на тигра, которого дерзкие мальчишки отважились дернуть за хвост. Неприятности были ожидаемы – близился срок его официальной коронации, однако Его Величество и подумать не мог, что первый удар будет нанесен не во дворце.
– Да, потому что это действительно удивляет, – невозмутимо откликнулся регент. – Народ, который за всю свою историю не начинал и не выигрывал ни одной войны, стал единственным, кто оказал нам сопротивление. Сигурё еще до объединения Востока считалось миролюбивым государством. Воевать оно стало только тогда, когда вошло в состав Империи. Сначала с кочевниками, теперь с нами. Это удивительно. Их народ любит мир, но они отнюдь не трусы. Пожалуй, я с удовольствием посещу эту провинцию, когда количество дел немного уменьшится.
– Я очень рад, что вы открыли для себя нечто новое, сэр, – язвительно произнес император, садясь в кресло. – Но что мы теперь будем делать? Послать в Сигурё еще больше войск?
– Если уж маршал Бартичелли утверждает, что Хвасон нельзя взять силой, то, очевидно, так оно и есть, – отверг предложение Его Светлость. – Этот ботилианец учился на военного инженера, поэтому если он говорит, что крепость неприступна, значит, она непреступна.
– Замечательно. Однако даже мне понятно, что эту проблему нужно решить немедленно. Если мы отложим ее на потом, то страшно представить, во что это выльется.
– Чужой анклав посреди новой империи нам не нужен, – подтвердил герцог Вельф.
Альберт посмотрел в окно. В Синей комнате оно было единственным. Из него открывался вид на фонтан Триумфа, построенный в честь окончательного покорения Ботилиано. Это было самое большое и самое величественное сооружение подобного типа. Струи воды вздымались вверх столь высоко, что зрителям, стоящим на земле, казалось, будто они достигают небес.
– Следует послать переговорщика с заверениями, что, если они сдадутся, их помилуют, – предложил император, вспомнив подобный случай из учебника истории.
– Уже сделали. У всех полководцев есть приказ, подписанный вашей рукой, в котором говорится об амнистии восточных военных и о запрете мародерства. Маршал Бартичелли сразу же оповестил об этом Кан Тэ Ги. Но после того, как главнокомандующий Нергер сжег Цзянтун год назад, никто на Востоке не поверит нашим словам о мире. Посланник так и не вернулся из Хвансона.