– Сэр? Вы в порядке? – спросил Аль и подергал собеседника за рукав.
– Да, все хорошо. Задумался просто. Так о чем я тебе рассказывал?
– Князь встретился со своим будущим рыцарем.
– Да, точно. Ходил переодетый лорд по рынку, смотрел на сосуды. Однако вся керамика, продаваемая там, была либо окрашена в традиционные истангийские цвета – белый, зеленый и голубой, либо просто покрыта бесцветным лаком. Узоры тоже не отличались оригинальностью: лепестки, цветочки да животные, иногда незамысловатый рельефный орнамент. Ричард посмотрел на все эти однообразные сосуды и решил, что не хотел бы, чтобы прах его родственников покоился в кувшине со столь незамысловатыми и праздными узорами. Он уже подумывал, что все же стоит попробовать сделать урны из камня. Да, это окончательно разорит казну, но зато столь долговечный и прочный материал сможет прийтись по душе любому горожанину. Лорд уже собирался покинуть рынок, когда услышал, как звонкий мальчишеский голос предлагает всем мимоходящим взглянуть на его товар. Среди уныния, поселившегося в Скайдоне вместе с приходом болезни, голос этот звучал бодро и эмоционально.
Четырнадцатилетний Эймери был сыном горшечника. Из большой семьи с тринадцатью детьми в живых остался только он и отец. После смерти жены его родитель стал совсем плох – не ел, не говорил, почти не спал, а только и делал, что лепил горшки. Эймери же, оправившись от болезни, вдруг понял, что в доме совсем не осталось еды. Полно горшков, а денег нет. Взглянул он на громоздившиеся повсюду глиняные изделия и ужаснулся. Толстые стенки, необычные изогнутые формы и – о, кошмар! – сосуды с тремя, четырьмя и более углами. Кто же захочет покупать такое безобразие?
Сел Эймери и задумался. Ничего в голову не приходило. Смотрел он на облака, на высокую траву перед домом и старую раскидистую яблоню, пытался понять, как можно переделать эти изделия. Вдруг на яблоневую ветку прилетела птица. Пухлая малиновка с нежно-оранжевым брюшком открыла свой крохотный клювик и запела. Эймери смотрел на птичку, птичка смотрела на него. Ее милый и невинный вид, незамысловатое, но красивое пение, напомнили сыну горшечника, что несмотря на все тяготы и ужасы, принесенный болезнью, те, кто остался, должны продолжать жить и ценить каждый миг своего существования. При взгляде же на яркий наряд малиновки Эймери пришла в голову мысль: «Если эти сосуды столь громоздки и необычны, то почему бы не сделать их еще необычнее? Добавлю красок и скажу, что горшки эти привезены из далеких восточных земель!» Он сходил к своему дяде-художнику и попросил у него много разных красок, обещая, что отплатит за них деньгами, когда товар будет продан. Так Эймери принялся за дело.
Когда Ричард увидел творения его рук, у монарха зарябило в глазах. Аляповатые сосуды с искривленными стенками, ужасающе яркие цвета, не сочетающиеся друг с другом – непривычно и нелепо настолько, что хотелось стереть себе память, лишь бы никогда не видеть подобного издевательства над благородным ремеслом. Лорд уже хотел отвернуться и уйти, как тот же звонкий голос произнес: «Заинтересованы товаром, сэр? Посмотрите на этот сосуд – творение знаменитого мастера Ван Кай Джи из Кара». Ричард хмыкнул на такое представление – уж он-то точно знал, как выглядят горшки с Востока! – однако взгляд его упал на предложенный товар. Тяжелый, толстостенный шестиугольный сосуд был выкрашен черной краской. Рисунок – парящий дракон цвета запекшейся крови – настолько детально прорисован, что можно было разглядеть крохотные чешуйки на спине монстра. Поверх краски глиняный сосуд тщательно покрыли лаком, а затем натерли до блеска… О, мы пришли!
Шум, создаваемый торговой площадью, настиг их внезапно, словно соседская собака, лающая на каждого проходящего мимо путника.
– Сэр! Вы не закончили рассказ! – возмутился мальчик. – Что дальше случилось с Эймери и Его Величеством?
– Да, собственно, ничего интересного, – пожал плечами Альберт. – Ричард сделал Эймери заказ на множество урн. Объем работы был большим, поэтому привлекли и других мастеров, однако Розенгроуд все равно получил много денег. А так как он был парень не промах, то сумел напроситься к будущему императору в оруженосцы. Спустя три года после их встречи на Восточную Истангию напала Западная Истангия. Во время финальной битвы Эймери сразил вражеского генерала и благодаря этому был посвящен в рыцари, а Ричард подарил ему фамилию. Семья Розенгроуд до сих пор защищает империю Запада. Дженвер, нынешний глава рода, является также командиром дворцовой стражи, его считают одним из сильнейших рыцарей настоящего.