Последний товар был продан, и уставший Эктор присел на скамейку рядом с мальчиком. У Аля оказались довольно ловкие пальцы и неплохие рисовальные навыки, что помогло им сэкономить время на создании узоров. Затем, сложив платки в ящик, они обошли добрых две трети рынка, пытаясь отыскать место одновременно заметное, но не настолько людное, чтобы привлечь внимание работников Налоговой канцелярии. Когда подростки наконец нашли нужный закуток и разместили свой товар, они вдруг вспомнили, что ни один из них не умеет завлекать покупателей. Немного подумав, Альберт понял, что тут за дело должен взяться именно он, как ответственный почти-взрослый человек, втянувший мальчика в эту историю. Юноша потратил пятнадцать минут, блуждая по рынку и слушая завлекающие речи торговцев. Ухватив общую суть царившей вокруг атмосферы, старший отпрыск дворянской семьи вернулся к закутку, встал перед ним и громким голосом принялся оповещать всех мимоходящих дам о том, что его товар самый лучший, оригинальный и качественный, а потому они обязательно должны его купить. Вначале он немного заикался, его голос срывался на петушиный крик, а в животе крутилась неясная тревога. Однако по мере того, как дамы начали подходить и интересоваться платками, Альберт почти сам сумел поверить в истинность своих речей и оттого его язык источал мед всякий раз, стоило очередной горожанке глянуть на их товар. Как будто бурный речной поток в горах, вдохновение напополам с возбуждением захватило его и не отпускало до самого конца.
Всего полтора часа и все изделия оказались распроданы. Молодой Эктор подкинул в воздух увесистый мешочек в своей руке и подумал, что если – не дай Единый такому случиться! – семья вдруг откажется от него, он всегда может заработать свой собственный капитал в торговле. Как оказалось, он весьма неплох в этом.
– Твоя доля, – произнес Альберт, пододвигая ровно половину монет в сторону ребенка.
Из-за округлившихся в удивлении глаз мальчик стал напоминать совенка.
– Но, сэр, это слишком много! Я ведь почти ничего не сделал: идея была вашей, материалы куплены на ваши деньги, да и с покупателями общались вы.
– Это все верно. Но рисовать узоры пришлось тебе.
Взяв в руки кисть, Альберт почти сразу понял, что стезя художника для него закрыта: два загубленных батистовых платка были тому подтверждением.
– К тому же сам я ни за что не нашел бы ту гостиницу и это место. Нет, мы оба хорошо потрудились, оба молодцы, и потому эти деньги полностью принадлежат тебе. Главное, как будешь возвращаться, спрячь их понадежнее, чтобы ничего не выпирало. Мало ли какие люди могут встретиться.
– Спасибо, сэр! Век этого не забуду!
– И тебе спасибо за работу. Мне пора, и ты беги.
Альберт ушел не оглядываясь. Они целый день провели вместе, и теперь прощаться было немного неловко. Впрочем, юноша был уверен, что они еще встретятся: если судьба не будет к ним благосклонна, он уже знает место, где живет Аль.
Спустя десять минут молодой Эктор сидел напротив довольного Герберта Астольфа, которому даже подпрыгивающая на каждом камешке карета не мешала пересчитывать возвращенные империалы.
– Герр? – произнес юноша, пытаясь отвлечь геральдхофца от его занятия.
– Чего?
– Мне очень жаль вашего сына, герр, но вы так и не закончили свой утренний рассказ. Как вы заработали свое состояние?
Баронет изумленно посмотрел на своего собеседника.
– Почему тебе жаль этого остолопа?
Альберт почувствовал себя немного сбитым с толку.
– Разве он не умер из-за того, что у вас не было денег на доктора?
Громовой хохот был ему ответом. Герберт Астольф смеялся до тех пор, пока на его глазах не выступили слезы.
– Ну, насмешил! Не будь обо мне столь нелестного мнения, молодой сэр. Я никогда не был идиотом, который позволил бы родной кровиночке умереть из-за такой мелочи, как отсутствия денег. Петеру месяц назад уже исполнилось двадцать пять лет. Высокий лоб, а в голове до сих пор ветер гуляет. Одни лошади на уме. Ладно бы он ими торговал, так нет – все ради скачек. Ни разу еще не выиграл, а все на что-то надеется. Дурак, в облаках витающий. Тьфу! А вот ты, юноша, хорош. Из тебя явно выйдет толк в будущем, помяни мои слова!
– Спасибо за доброе слово, – озадаченно произнес Альберт. – Но, скажите, как же вы вылечили Петера?
Герр Астольф закинул последние монеты в мешочек, откинулся на спинку кареты и посмотрел прямо в глаза юноши. Взгляд его был холодным и жестким.
– У меня был сосед. Бывший военный, ветеран Столетней войны, рядовой, но отменный рубака. Вот только, выйдя в отставку и вернувшись в родной город, он вдруг осознал, что никому-то он здесь не нужен. Устроился вышибалой в трактир и начал жить скучной примерной жизнью. Иногда выпивал, но не больше остальных. Ему бы жену найти, а то тяжко холостяком жить в наших краях, да был у него один изъян – азартен, как сам черт. Все свои деньги просаживал в карточных партиях и то, что выигрывал, тоже. Как добрый приятель я не раз одалживал ему крупные суммы денег, которые он редко когда возвращал.
Болезнь Петера заставила меня переосмыслить всю свою жизнь в одно мгновение. Когда доктор отказал мне, я услышал в своей голове, словно кто-то щелкнул пальцами, и вдруг понял, что нужно делать. К счастью, сосед оказался в тот момент дома и, как человек, часто страдающий от ночных кошмаров, он не спал. Вульф внимательно выслушал меня, согласился с тем, что доктор в этой ситуации абсолютно неправ, и с готовностью пообещал помочь, если я спишу ему все долги. Так что мы взяли инструменты, выбили входную дверь дома доктора и, завернув его в одеяло, дотащили прямо до моего жилища. Он немного поворчал, но все же после нескольких серьезных аргументов согласился помочь.
– И вас не арестовали после этого?
– Конечно, нет. Мы все продумали: дом стоял на отшибе, поэтому никто ничего не слышал, а самому доктору я щедро заплатил спустя три дня. К тому же Вульфа в нашем районе немного… побаивались. Стоило ему выпить, как он тут же принимался ломать кому-нибудь носы и кости.
– Вот как.
Альберт не знал, что и думать об этой истории. С одной стороны, геральдхофский баронет спас своего сына и проявил себя как настоящий мужчина, с другой, его действия явно были противозаконными и вряд ли герр Астольф мог бы считаться образцом для подражания. Разве что в определенных кругах. В каких именно юноша предпочитал не знать.
– Кстати, это твое, – произнес мужчина и бросил Эктору одну монету.
Альберт вопросительно посмотрел на него.
– В кошельке оказалось на империал больше, чем я тебе давал. Полагаю, твоя сегодняшняя прибыль. Далеко пойдешь, юноша!