– Он все время скулил и отказывался есть, сэр. Его Светлость поговорил с лордом Мицухидэ, и тот посоветовал отправить Ичиро к вам. Кома-ину очень привязчивы, и лучше, если первый год щенок не будет надолго разлучаться со своим хозяином.
– Ичиро, значит, – пробормотал Альберт, гладя пса по шелковистой шерстке.
В голове слабо трепыхнулось какое-то воспоминание, закололо в висках. Подумав, юноша решил, что оно не так уж и важно. Боль сразу же прошла.
– Его Милость барон Сеймур просил всех сегодня собраться к завтраку. Сказал, что хотел бы сделать одно предложение, – сказал камердинер. – Еду подадут к девяти.
– А сейчас?
– Еще полчаса, сэр.
– Если не хотим опоздать, то нам следует поторопиться.
– Так точно, сэр, – подтвердил Ольфсгайнер и принялся за дело.
К без пяти десять Альберта умыли, одели и привели в столовую, где не хватало лишь дам, отказавшихся расстаться с постелью в столь ранний час.
Молодой Эктор сел на свободный стул рядом со своим кузеном и случайно заметил еду на его тарелке. В отличие от строго регламентированного ужина, когда все гости особняка собирались за общим столом, независимо от своего желания находиться здесь, завтрак и обед они проводили в своих покоях и могли выбирать блюда исходя из собственных предпочтений. Так на тарелке Вестэля лежала аккуратная глазунья, две румяные сосиски и слегка поджаренный кусочек хлеба – обычная геральдхофская трапеза для начала дня. Альберту стало любопытно, и он посмотрел на тарелки других присутствующих. Барон Сеймур, как урожденный истангиец, исправно давился овсянкой. А вот его младший сын предпочел рисовую кашу с разноцветными кусочками сухофруктов – кажется, так ее готовили на Востоке. Герры Бергенсон и Герберт завтракали почти тем же, что и маркиз Вельф, разве что у одного на тарелке лежала еще и горка капусты, а у другого – картошки. Юношу даже слегка передернуло, когда он представил свою попытку проглотить все это с утра. Уж лучше довольствоваться овощным салатом, как ранционец Франсуа Гиссо. К счастью, слуги уже знали предпочтения молодого родственника своего хозяина и подали ему лишь одно яйцо всмятку, пару ломтиков бекона, маленькую хрустящую булочку и чашку черного чая.
Тихо звякали приборы, стукались о блюдца чашки. Никто не хотел прерывать уютную утреннюю тишину, когда господа уже встали, но еще не успели проснуться. Казалось, даже слуги переняли леность хозяев и двигались медленнее, чем обычно.
Едва Альберт доел свою булочку, как барон Сеймур постучал чайной ложечкой по фарфоровой чашке, дабы прилечь внимание окружающих. Не то чтобы в этом действительно был какой-то смысл: все окружающие прекрасно знали, кто собрал их здесь в столь раннее время и уже несколько минут буровили «благодарными» взглядами Его Милость.
– Господа, завтра знаменательный день! Утром приезжает наш добрый друг Эрза Хеллстром. Дорога из Урланда долгая и полна всяческих трудностей, поэтому в столицу представители этого семейства выбираются не часто. Предлагаю отметить его прибытие как следует и устроить завтра вечер талантов.
– А? Готовить выступление, за которое никто не заплатит? – ворчливым тоном отозвался геральдхофский баронет.
– Только ради вас, Астольф, готов спонсировать вечер из своего кармана, – с ухмылкой произнес Эдвард Сеймур.
– Что ж, если так сильно хотите поглазеть на мои таланты, то я, пожалуй, спою чего-нибудь.
– Отлично! Решено.
Однако стоило погасить возражения геральдхофца, как недовольство выразил швадриец.
– Вечно вы все превращаете в балаган, Сеймур. В вашей Нордландии, должно быть, совсем скука смертная, раз вы хватаетесь за любую возможность превратить порядок в хаос.
– Ну-ну, не ворчите, Арктур. На улице конец зимы, новый светский сезон еще не начался и в Скайдоне нет ваших любимых учеников. Уверен, даже вы здесь немного заскучали. Так почему бы нам не развлечься всем вместе?
– Я расскажу одну историю, – произнес месье Гирэ.
Затем он положил салфетку, которую держал в руках, отодвинул стул, встал и вышел из столовой под удивленные взгляды присутствующих. В последнее время ранционец был тих и задумчив настолько, что гости особняка нередко забывали о его присутствии.
– Тогда я покажу танец с мечом. Маэстро, рассчитываю на ваш аккомпанемент!
Сеньор Эбеллино благосклонно кивнул швадрийцу.
– Я поговорю с Лидией, Глорией и мадам Деллоуэй, – произнес Вестэль. – Возможно, они захотят поставить сценку из какой-нибудь пьесы.
Альберт покосился на кузена. Казалось, тот избрал самый безопасный путь, с минимальной возможностью опозориться на публике. Следует поторопиться и присоединиться к нему. Однако юноша не успел раскрыть рта, как внезапно к нему обратился Филиберто Эбеллино.