Вера Чиркова
ИНТРИГИ ТЕМНОГО МИРА
Глава 1 Незваный гость
— Сина! Умоляю. Не реви. Я что-нибудь придумаю, — я решительно пробежала от эркера до двери, постояла, посмотрела на дракошу, погладила его по пузику… и понеслась назад, — придумала.
Через мгновенье мы стояли в полумраке холла, тесно прижавшись друг к другу, и слушали завыванье ветра за окном, стук ветвей по стенам, скрежет железа по крыше и смотрели на вспышки молний за окном и на мутноватые струи воды, торопливо стекающие по толстым, желтоватым местным стеклам, не закрытых ставнями окон.
Черт. Похоже, идея сходить на фазенду была не так и хороша… как казалась мне оттуда, из мира, где осталось ослепительно синее небо за окнами и тающий на дорожках парка первый снежок.
В это утро Терезис попросил меня открыть ему дверь в столицу, и я не задумываясь, исполнила эту просьбу, лишь в тот момент, когда напарник шагнул в приемный зал дворца, заметив, что у него за плечом висит вместительный дорожный мешок, а руку оттягивает увесистый саквояж.
— А ты что, надолго? — удивленно спросила я, и он ответил очень уклончиво, что так требуют дела.
И ведь я поверила, привыкла, что они, как партизаны скрывают от меня все, что, по мнению мужа, может хоть чем-то потревожить мое спокойствие. А поскольку выяснилось, что такие вещи тут случаются на каждом шагу и каждый день, то живу я как Штирлиц, в постоянном поиске источников информации.
Вот и в этот раз, закрыв дверь за Тером, я постояла минуту в сомнении, куда сначала идти, выяснять, что это у него за дела такие, как сообразила, Сина! Вот кто сидел у его постели, пока он восстанавливался после темного заклятья, вот с кем Тер время от времени переглядывается и перешептывается в последние три дня.
Но едва я прибежала, своими ножками, между прочим, Дэс запретил открывать сферу на короткие расстояния, как выяснилось, что Сина просто заливается на кухне слезами и объяснить ничего толком не может.
Да и зачем мне её объяснения, если я своими глазами видела его туго набитый мешок?
— Пойдем в гостиную… или на кухню, — решила я, что прежде чем выносить приговор, нужно сначала выяснить всё, что удастся, а тогда уж будет видно, что с ней делать, с этой влюбленной дурочкой.
И мы пошли на кухню. Пока я искала шкатулку с кристаллами для чайника, Сина разожгла зимний очаг и повесила над ним котелок с водой.
— Вы не завтракали… — объяснила она свои действия, шаря по шкафам в поисках продуктов.
— Мы же договорились, что когда никого нет, зовешь меня на ты?!
— Угу… договаривались… но мне так неудобно… я привыкну, а потом забуду и при эрге скажу… вы не обижайтесь, магесса, но обычным людям нехорошо с магами попросту разговаривать.
— Ладно, об этом потом спорить будем, рассказывай… что между вами произошло.
— Между кем? — начала краснеть Сина.
— Синжата! Я, между прочим, не слепая! Когда тебя ходящий украсть пытался, Тер весь аж перевернулся… а когда его приложило, ты там не отходя сидела… выводы не одна я сделала.
— Магесса… — она снова заплакала, — я вам клянусь… я ему ничего не позволила… только поцеловать… два раза.
— Так эта скотина даже с поцелуями уже лезла? — возмутилась я, — а хоть паршивый цветочек он подарил?
— Он мне бусы подарил… — стыдливо потупив глаза, призналась девчонка.
— Черт. Сина, а про любовь… ну или про то, как у вас отношения дальше будут… происходить… он тебе рассказывал?
— Сказал… весной попросит эрга, чтоб меня ему продал…
— Почему весной? И почему — продать? — не поняла я, посмотрела на ее склонившуюся над котлом фигурку и обнаружила, что спина у нее трясется, — Сина! Если ты не перестанешь реветь, то я ничего не пойму! Тер не козел… и не негодяй… я уверена. Он элементарно не мог такого предложить… просто купить тебя и… ну в общем как свою женщину.
— Это я предложила… — еще сильнее взвыла Сина, — он сначала не хотел покупать…
— Все, давай позавтракаем, — решила я, — а то у меня в голове всё смешалось.
Она поставила миску с кусками отварной ветчины, разложила по тарелкам кашу и только хотела сесть, как в окно постучали.
— Входи, Тиша… — по привычке сказала я, оглянулась и обмерла.
Темневший за окном в струях дождя высокий мужской силуэт принадлежать Тише никак не мог. Вот потому я и испугалась. Просто до посинения. Дэсгард столько порассказал мне в последние дни про темных магов и их подлости, что они мне даже сниться начали.
А когда я пугаюсь, то убегаю. Вот и бросилась рывком к Сине, но не успела. Окно распахнулось и стоящий за ним человек коротко махнул в нашу сторону рукой. Знакомое оцепенение сковало тело, мысли потекли как-то вяло, и ни желания бежать, ни сил, вызвать сферу больше не было. Как-то неуклюже, мешком, я опустилась на стул и безучастно смотрела как он подхватывает на руки Синжату, несет к стоящей у стены широкой скамье и довольно небрежно на нее укладывает.
А потом возвращается к окну и, захлопнув его, запирает на защелки.
Где-то глубоко в подсознании выла и плакала маленькая девочка Томочка, точно знавшая, что от таких вот спокойных и уверенных незнакомцев лучше всего бежать без оглядки, а я сидела и равнодушно рассматривала тающий на каше кусок масла. Не находя в себе даже сил сделать поглубже ямку, пока оно не утекло.
Закончив возиться с окном, незнакомец прошел к столу, сел на место Сины напротив меня и сбросил с головы низко надвинутый капюшон.
Я ошарашенно смотрела на него и вялые мысли в голове никак не могли поверить в то, что видели глаза, и поверить в то, что зрение не обманывается.
Потому что оно, моё зрение, узнавало это лицо, эти скулы, губы, волосы… глаза… узнавало даже сквозь изменения, наложенные на него непонятно откуда взявшимися годами. Натянувшими у глаз так знакомого лица паутину морщин, подсушившими губы и бросившими на виски патину седины.
— Я сниму с тебя оцепенение, но на время оставлю обездвиживание, — сказал он глуховато, и вот голос я не узнала, хотя некоторые нотки все же совпали, — если ты пообещаешь не убегать сразу… мне необходимо с тобой поговорить.
Ну… допустим, мне и самой уже интересно с ним поговорить, но вот как об этом сказать? Говорить то я не могу, так же, как и двигаться.
— Теперь можешь… и говорить и думать… — словно угадал он мои мысли, и я на самом деле почувствовала, что могу.
И немедленно задала так волнующий меня вопрос.
— Кто ты такой?
— Это твой единственный вопрос?! — Постаревшая копия Дэса оскалилась в такой знакомой по жизни в замке зейра Жантурио едкой усмешке, что мне снова стало страшновато.
— Нет. У меня еще целая куча.
— А вот это радует, — сообщил он, подтянул к себе тарелку Сины, перетащил в нее из миски несколько ломтей ветчины и взялся за ложку, — тогда можно поесть.
— Ты голодаешь? — невольно вырвалось у меня.
— Нет… но позавтракать не успел. Вернее, давно отвык сам себе варить… вот и вспоминаю про еду, только когда уже не до готовки… а тут каша такая душистая. Ешь, потом поговорим.
— Сначала скажи, кто ты, — не сдавалась я, уже точно понимая, все-таки не может быть этот человек постаревшим Дэсом, каким-то образом очутившимся тут без моей помощи.
Не было в его глазах даже малейшей искорки того тепла, без которого я теперь не представляла себе взгляд Дэса. И это меня неимоверно радовало. Не отсутствие тепла… а то, что с Дэсом за тот час, пока я его не видела, ничего не случилось.
— А сама еще не догадалась? — бросил он испытующий взгляд, продолжая спокойно поглощать завтрак Сины.
— Ну… есть несколько предположений… но зачем гадать, если можно услышать ответ?
— А если ответу ты не поверишь, потому что уже слышала совсем другое? Причем от человека, которому доверяешь намного больше, чем мне?
— Ну, тебе я пока совсем не доверяю, — честно сказала я, и он вдруг снова заухмылялся едкой ухмылкой злого Дэса.
— А на каких основаниях? Ведь если бы я хотел тебя убить или что-то еще, мне бы ничто и никто не помешало. Насколько я понял, в вашем ковене нет больше ни одного ходящего… способного прийти сюда тебе на помощь?