— Ты готова к зрелому разговору об этом сейчас, Эль? — Его голос был обезоруживающе мягким, а рука, скользнувшая по голой коже моей руки, была нежной, но когда я слегка повернулась к нему лицом, его глубокие голубые глаза застыли от осуждения.
— Зрелому? — повторила я, потрясенная его грубостью.
Он сохранял спокойствие и схватил мои руки, когда они потянулись, чтобы оттолкнуть его.
— Сколько тебе лет? Двадцать два?
Я посмотрела на него, но он только холодно поднял бровь перед лицом моего неповиновения.
— Двадцать четыре, — пробормотала я.
Он поцеловал центр одной из моих зажатых ладоней.
— Это было не так уж сложно, не так ли? Очевидно, у тебя никогда раньше не было никаких романов, и я признаю, что это значительная часть твоей привлекательности.
То, как он подчеркнул слово «значительная», слегка наклонив бедра так, что они прижались к моим, расслабило меня.
— И, очевидно, у тебя проблемы с идеей моей неверности. Что заставило бы тебя чувствовать себя лучше? Если бы я сказал, что никогда раньше ей не изменял? Я этого не делал. Если бы сказал, что наши отношения непростые, что она ожесточена, и мы не спали вместе месяцами или годами? Ложь.
Его беспокойные глаза смотрели на меня с полной искренностью.
— Правда в том, что она уравновешенная, умная и красивая. Я был с ней очень долго.
Я чувствовала, как мое сердце бьется слишком медленно и слишком тяжело.
Оно монотонно стучало в моей груди, словно обреченный звон старых часов.
Он внезапно схватил меня, прижал к стене и слегка приподнял, так что я оказалась между его теплым телом и прохладным стеклом. Одна рука поддерживала меня за спину, а другая вцепилась в густые волосы у основания шеи так, что я полностью сплелась с ним. Внезапно я не смогла вынести мысли, что могу быть не с ним.
— Но я хочу тебя. Я хочу знать вкус кожи под твоими коленями и то, как ты пахнешь, возбуждаясь от моего прикосновения. Я никогда ничего не хотел так сильно, как хочу, чтобы ты прижималась к моей коже.
Я покраснела от жара его похвалы, от его стального тела, прижавшегося к моему, и почти застонала от похоти, но моя решимость все еще колебалась. Могу ли я действительно это сделать?
Он глубоко, почти разочарованно вздохнул, и на мгновение его красивое лицо застыло в душераздирающей неуверенности.
— Не говори нет. Не думаю, что смогу тебя отпустить.
О боже. Это произошло. Я поднесла руку к его сильному лицу и прижала свой лоб к его.
— Я останусь.
Он напрягся и прерывисто вздохнул.
— Это не обязательно.
— Я знаю. — Я улыбнулась, радость расцвела в моей груди. — Я хочу.
Его рот оказался на моем, прежде чем я закончила говорить, жесткий и грубый, в спешке. Я застонала, когда его язык проник в мой рот и начал грабить. Мои руки погрузились в его густые волосы и притянули его ближе, мои ноги обвились вокруг его туловища, так что я была прижата к нему.
Его губы переместились от моего рта к шее, слегка посасывая нежную кожу, когда рука в моих волосах откинула мою голову назад.
— Ах, — выдохнула я.
Подстрекаемый моим восклицанием, он ловко расстегнул жемчужные пуговицы моего лифа, обнажив бледный кружевной бюстгальтер, который я носила. Он застонал при виде меня и наклонил голову, чтобы пососать мой сморщенный сосок через тонкую ткань. Я выгнулась во влажный жар его рта и застонала. Его твердая длина прижалась к вершине моих бедер, и я представила, как он будет ощущаться внутри меня растягивая и наполняя меня, пока я не лопну от удовольствия.
Внезапно отчаявшись ощутить его кожу на своей, я нащупала пуговицы его рубашки цвета слоновой кости и стянула ее с его плеч. Его кожа была туго натянута на его тонких мускулах, и когда я скользнула ртом по коже его плеча, чтобы слегка прикусить, его мужественный, слегка соленый вкус взорвался у меня во рту.
С рычанием он поднялся на дыбы и поймал обе мои руки в свои, прижав их к запотевшему стеклу, чтобы иметь беспрепятственный доступ к моей груди.
— Боже, ты прекрасна, — прохрипел он, его горячее дыхание обрушилось на мой сосок, когда он ловко расстегнул мой лифчик и сжал мою грудь своими умелыми руками. — Я должен тебя попробовать.