— Послушай, Джиджи, обычно я бы посоветовала держаться подальше от несвободного мужчины, особенно для тебя. Учитывая отсутствие у тебя опыта, я бы посоветовала тебе хорошенько подумать о том, как далеко ты готова зайти с человеком, которого едва знаешь в чужой стране. Но в то же время, я думаю, тебе было бы полезно немного развлечься с красивым мужчиной. Это не будет серьезно, и ты не сможешь пострадать. Что касается его девушки… — Ее голос был напряжен, ее итальянский акцент стал намного сильнее, и я нахмурилась от беспокойства по поводу изменения ее тона.
— Если он захочет ей изменить, то он это сделает.
Это был не совсем обнадеживающий совет, но это была правда, и в этом я всегда могла на нее рассчитывать. Я глубоко вздохнула и почувствовала, как солнце впитывается в мою кожу, как бальзам.
— Значит, ты считаешь, что мне следует это сделать, закрутить роман?
— Джиджи, судя по звукам, я думаю, ты была бы сумасшедшей, если бы не сделала этого.
Я улыбнулась в трубку и приняла эту острую тоску по дому, которая пронзила мою грудь. Прошло тринадцать месяцев с тех пор, как я в последний раз видела свою сестру, а до этого восемнадцать месяцев с тех пор, как я навещала кого-либо из членов моей семьи. Я нервничала из-за переезда в новый город, воссоединения со всей своей семьей после более чем пяти лет разлуки с ними, но услышав знакомые звуки плавного голоса Козимы, я вспомнила, почему я так отчаянно хотела их увидеть.
— Я люблю тебя, — сказала я.
Моя младшая сестра громко рассмеялась, несомненно, привлекая своим весельем внимание людей на улице.
— А я тебя. Всегда.
И я повесила трубку, чувствуя себя легче, чем за долгое время, и в сочетании с быстрым получасовым плаванием в прохладной воде бассейна я была счастливой и приятно вялой, когда вышла из воды, чтобы еще раз погреться на солнце.
— Могу я принять заказ на какой-нибудь напиток для вас, Синьорита? — спросил мужчина с милым лицом.
— Она будет секс на пляже, — ответил ему странный голос. Я повернулась налево и увидела мужчину, растянувшегося на шезлонге напротив меня. Его кожа была цвета красного дерева и струилась по его подтянутому в спортзале телу. На нем были маленькие черные плавки и ничего больше. Я покраснела и быстро отвела взгляд. Официант кивнул и ушел делать заказы.
— А что, если я не буду пить? — спросила я с мягким упреком.
— Ах, но я обычно очень хорошо разбираюсь в людях. — Он принял сидячее положение и наклонился вперед, чтобы протянуть мне руку.
— Стефан Килос.
Я взяла его гладкую ладонь в свою и улыбнулась его прекрасному лицу.
— Эль Мур.
На таком темном лице у него были поразительные зеленые глаза, а густые волосы цвета кофе, блестящими волнами падали на широкие плечи. Я на мгновение задумалась, гей ли он, учитывая, насколько он ухожен, но один блеск этих идеальных жемчужно-белых зубов меня разубедил.
— Ты художник, да? — Он придвинул свое кресло поближе. — Я был на твоей выставке в Париже в прошлом месяце. Фактически, я купил одно из твоих произведений, Ночной пасьянс.
— Ты шутишь?
Меня до сих пор удивляло, что мое искусство стало широко известно, особенно во Франции. Мой наставник в Школе изящных искусств считал меня сумасшедшей из-за того, что я уехала из страны как раз в тот момент, когда моя карьера набирала обороты. Я согласилась с ним, и это была лишь одна из многих причин, по которым я нервничала из-за Нью-Йорка.
— Нет. — Он покачал головой и схватил одну из моих рук в свою. Это был слишком знакомый жест, но именно это сделал бы один из близнецов, и я обнаружила, что улыбаюсь ему в ответ. — Мне очень нравится. Она висит в моей спальне дома в Греции, мастерски воплощенный в жизнь блюз тумана над океаном. Я действительно большой фанат.
Удовольствие развернулось в моем желудке и разлилось по венам, как наркотик. Это был не первый раз, когда кто-то обращался ко мне по поводу моей работы, но это был первый раз за пределами Франции, и это дало мне проблеск надежды на мое творческое будущее в Америке. Я позволила ему держать мою руку и сияла ему в лицо, начиная свой любимый разговор: о мире искусства.
Пятнадцать минут и три коктейля «Секс на пляже» спустя, острое покалывание дурного предчувствия защекотало основание моего позвоночника. Я повела плечами, чтобы избавиться от опасения, скрежещущего зубами, но оно сохранялось в течение следующих пяти минут, пока Стефан заставил меня выть от смеха из-за выходок общего друга.