Я покачала головой — надо вырваться из этого!
— Это большая рыба! — Антонио крикнул мне прямо в ухо, подходя, чтобы поправить мою хватку. — Очень большая. Может, мужчине стоит взять на себя управление?
— Нет, нет, нет, — прорычала я, откидываясь всем своим весом назад, чтобы удержать рыбу как можно ближе к лодке. Как долго она собирается сражаться со мной? Я могу сделать это.
В голосе мексиканского рыбака прозвучало снисходительное веселье, когда он сказал:
— Хорошо, сделай это. Но это марлин, очень большая и очень сильная рыба.
Я чуть не пустилась в танец. Синклер сказал, что марлины — самая большая рыба, которую труднее всего поймать. Представьте, если бы я поймала одну, то, что я могла бы заставить его сделать со мной…
— Сосредоточься, Эль. — Как всегда уловив мои мысли, строгий голос Синклера прорвал мои фантазии. — Эта рыба могла бы кормить семью Антонио неделю.
Мой язык высунулся между губ и осторожно прижался к зубам, пока я концентрировалась. Взволнованный голос Антонио шептал мне в ухо, пока он проверял мои успехи. Я провела на корме маленькой лодки сорок минут, вылавливая рыбу, быстро вытаскивая удочку волнообразными движениями, точно так же, как море под моими твердо стоящими ногами. Я никогда не думала о рыбалке как о виде спорта, но вскоре поняла, насколько это утомительно. Мои руки и ноги были как желе, удочка болезненно впилась в живот, даже когда я передвигала ее, пытаясь найти более удобное положение. Но это тоже было захватывающе. В какой-то момент марлин высоко подпрыгнул в воздух, сверкнув сапфировым хребтом и острым носом. Мои сведенные судорогой пальцы жаждали фотоаппарата, и я серьезно подумывала о том, чтобы сдаться, не зная, сколько выдержит мое слабое тело.
— Чуть ближе, ближе! Устойчиво, устойчиво, — кричал Антонио, свисая с борта лодки с большой сетью в руке.
Одним резким рывком, поворотом запястья он поймал марлина, призывая Синклера на помощь. Удочка приклеилась к моим ноющим пальцам, и я тупо наблюдала, как мужчины заталкивали огромную рыбу в маленький корпус лодки. Антонио достал небольшой инструмент типа бейсбольной биты и бил рыбу по голове, пока она не перестала вертеться. Несмотря на мое отвращение и сильный прилив сочувствия, который я испытывала к этому великолепному существу, я с восторгом наблюдала, как они убили его и бросили в кулер с водой, встроенный в лодку. Мне было неловко осознавать, что я никогда не видела процесса уничтожения еды, которую я с такой легкостью каждый день запихивала в рот.
Синклер подошел ко мне несколько осторожно, и я поняла, что мое замешательство, должно быть, отразилось на моем лице. Он осторожно освободил мои пальцы от удочки и отложил его в сторону, прежде чем взять мои руки в свои. Он потер каждый палец, поглаживая его от основания и обратно, пока они не почувствовали приятное покалывание.
— Ты меня очень впечатлила, Эль. — Его голос был тихим, но напряженным. — У тебя невероятная выносливость, и не каждый рыбак, впервые поймавший 125-ти фунтового марлина, может сказать, что поймал его.
Мои глаза комично расширились.
— Я это сделала?
— Ты сделала. — Он кивнул и наклонил голову, чтобы крепко поцеловать меня в губы. — Я должен был знать, что сирена будет господствовать над морем.
Его слова разожгли мое прежнее волнение, и я вскрикнула, прыгнув в его объятия. Он колебался, прежде чем его руки скользнули под мою задницу, чтобы поддержать меня. Я осыпала его поцелуями, а затем отстранилась, чтобы взглянуть на его приятно удивленное лицо.
— По сути, я теперь мастер — рыболов, не так ли? — Когда он ответил недостаточно быстро, я откинулся назад, чтобы позвать Антонио. — Не так ли, Антонио?
В результате его улыбка была широкой и зубастой.
— Ты можешь ловить рыбу со мной в любое время, Синьорита!
Остальная часть поездки прошла великолепно. Я легла на небольшую верхнюю палубу в купальнике, восстанавливаясь на солнце после тренировки. В какой-то момент Синклер подошел ко мне и чувственно втер мне в кожу солнцезащитный крем. Я засыпала и просыпалась, улавливая обрывки легкого испанского подшучивания Синклера и Антонио. Язык был достаточно близок к французскому и итальянскому, чтобы я могла разобрать суть того, что они говорили, но мне было приятно просто плыть по течению, пока они возбужденно болтали друг с другом, как маленькие мальчики.