Я представила, что он может со мной сделать. Мое воображение рисовало кнуты и цепи, странные орудия боли и пыток, от которых у меня сжимались зубы, когда удовольствие насильно извлекалось из моего тела. Дрожь пробежала по пояснице и пробежала по позвоночнику.
Дверь открылась с тихим вздохом, но Синклер ничего не сказал, войдя в комнату. Я чуть не подпрыгнула, когда что-то мягкое проскользнуло между моими ногами и вверх по спине. Ощущение длилось недолго, и когда он крепко и осторожно завязал это вокруг моей головы, чтобы наша кожа не касалась, я поняла, что это повязка на глаза. Он провел рукой по моей спине, его пальцы растопырены в собственническом движении, от которого мои зубы застучали в глубокой дрожи.
— Я свяжу тебя, Эль. — Его прохладный голос был блестящим и бесстрастным, как озеро со стоячей водой. — Хочешь знать, почему я это делаю?
Я захныкала, когда еще один галстук задел мою плачущую киску и спустился к моим лодыжкам, к которым он осторожно привязал каждое запястье.
— Используй свои слова, — сделал он выговор.
— Да, пожалуйста.
Он едва коснулся меня, а я уже была натянутым проводом, подвешенным над головокружительной пропастью.
— Ты должна быть наказана за то, что заставила меня кончить тебе в рот без разрешения.
Последний галстук был закреплен, и он отошел от меня, в другое место комнаты, где я могла слышать, как он что-то готовит.
— Нужно понять, как контролировать себя.
Без предупреждения по комнате раздался оглушительный шлепок. Боль была настолько ослепляющей, что мне понадобилось мгновение, чтобы моя задница взорвалась жгучей болью. Крик подступил к моему горлу, но я проглотила его, едва слышно прочистив горло.
Он подул мне в жгущую правую ягодицу и промурлыкал:
— Ты плохая девочка, да?
Я не была уверена, стоит ли мне отвечать, но как только я открыла рот, его рука опустилась на другую сторону моей задницы. На этот раз я вскрикнула.
— Да, я знаю, что это так. — Еще одна восхитительная волна прохладного воздуха пронеслась по моей ноющей коже и вызвала покалывание прямо до самой киски.
И снова его рука опустилась на меня, высвобождая эндорфины и острую боль. Я ахнула в простыню и застонала.
— Хорошую девочку не возбудит шлепанье, — отругал он, погружая пальцы в лужу желания под моей горящей задницей.
Он провел костяшками пальцев по моему клитору, и я дернулась от рева наслаждения, которое он вызвал. По-прежнему держа одну руку у меня в центре, он снова отшлепал меня, толкая еще дальше в незнакомый бассейн мерцающего удовольствия. Мои ногти впились в тонкую кожу лодыжек, когда я пыталась найти землю под своим парящим телом, но острая небольшая боль только подняла меня еще дальше.
— Как ты думаешь, сколько ты заслуживаешь? 10? 20? Твоя задница уже приобрела красивый оттенок розового.
Я застонала, отчаянно желая, чтобы он продолжил, безосновательно испытывая удовольствие. Мой мозг был слишком занят, пытаясь синтезировать волны желания, обрушивавшиеся на меня, чтобы сформулировать настоящие слова.
Два пальца погрузились в мое тепло, в то время как его другая рука приземлилась.
— Ааа! — Я закричала.
Все мое тело было свернуто так плотно, что, казалось, не было никакого пространства между моей кожей и костями, моей кровью и мышцами. Я превратилась в дрожащую плоть, в организм, выживание которого полностью зависит от удовольствия.
— Синклер.
— Ты не можешь испытать оргазм.
— Фу!
— Тихо— приказал он по-французски. — Если это просто развлечение для тебя, я не узнаю, что тебе нужно. Если ты останешься такой, — сказал он, — я дам тебе то, что ты хочешь.
Я стиснула зубы.
Два шлепка последовали подряд.
— Ты взяла меня в рот без разрешения.
Шлепок.
— Ради своего удовольствия обнажила своё тело на общественном пляже.
Шлепок.
— Ты умоляла меня доминировать над тобой, доставить тебе удовольствие и сделать все это моим.
Шлепок, шлепок.
Теперь я тяжело дышала, как дикое животное, и моя влага покрывала внутреннюю часть моих бедер, скапливаясь на шелковых простынях.