Когда через минуту я открыла глаза, он смотрел на меня сверху вниз с загадочным выражением и слегка безумными глазами. Я не знала, что его беспокоило, но знала, как ему помочь. Схватив его за уши, чтобы втянуть его в долгий запутанный поцелуй, я раздвинула ноги и обвила ими его таз, наклонив бедра, чтобы открыться ему. Он отстранился, когда уже стоял у моего входа, слегка задыхаясь, его взгляд был рассеян, но сосредоточен на мне. Только тогда он медленно вошел в меня, не останавливаясь, пока не оказался настолько глубоко, насколько я могла принять его.
— Расскажи мне, — тихо приказал он, прижимаясь лбом к моему и покачивая бедрами.
Я ахнула.
— Скажи мне, — повторил он, полностью отстраняясь от меня, оставляя меня болезненно опустошенной.
Я изогнула позвоночник, чтобы вернуть его ко мне, но его страдальческое выражение заставило меня понять, чего он от меня хочет. Тем не менее, я ждала, пока он снова вонзится в меня, до конца. Он ждал, пока я заговорю, удерживая меня на грани своими длинными плавными движениями, пока, наконец, когда я дрожала и хныкала от нужды, я не прошептала:
— Я люблю тебя.
Он врезался в меня с гортанным стоном, вызвав мой и его собственный оргазм. Я прижала его к себе, не желая отказываться от ощущения его тела рядом со своим. Он что-топробормотал мне в волосы, притянул меня к себе и перевернулся на другой бок. Я обхватила одну его ногу между собой и подсунула голову ему под подбородок, соприкасаясь с ним как можно большей частью своего тела. Потому что я уже знала, что через несколько часов, как только взойдет солнце, я навсегда уйду от Синклера.
Продолжайте читать отрывок из книги «Секрет», второй части цикла «Эволюция греха».
Секрет: Глава первая
Зал ожидания перед воротами прибытия был переполнен людьми, ожидающими своих близких, и прежде, чем я успела полностью пройти за раздвижные стеклянные двери, меня окликнул чудесный голос, богатый и декадентский, как ложка шоколадного ганаша.
— Жизель, моя любовь!
Козима Ломбарди была одной из счастливчиков. Пожалуй, самый красивый человек, которого я когда-либо видела, она быстрыми шагами пересекла людное пространство, ее ониксовые волосы до талии развевались позади нее и привлекали взгляды всех в терминале. Не обращая на это внимания, она обняла меня своими длинными тонкими руками и прижала к себе так близко, что я оказался вровень с ее знаменитыми изгибами. Именно так обнималась такая женщина, как Козима Ломбарди: никаких границ и никакого смущения, только страсть.
Она отстранилась ровно настолько, чтобы взглянуть на меня удивительно длинными ресницами цвета топленого масла.
— Я скучала по тебе, моя любовь.
Мне все еще было трудно поверить, что такая женщина может быть моей сестрой.
— Я тоже скучала по тебе, Кози. Я глубоко вдохнула ее пряный аромат и мгновенно почувствовал облегчение. — Но тебе не обязательно было меня забирать, я думала, у тебя сегодня вечером дела по работе?
Будучи одной из самых горячих молодых моделей на модной сцене с тех пор, как Карл Лагерфельд защищал Кару Делевинь, она постоянно работала.
Она взмахнула карамельной рукой в воздухе, золотые браслеты на ее запястье были такими же музыкальными, как и ее легкий итальянский акцент.
— Моя сестра прежде работы, Джиджи, ты должна это знать. Я не видела тебя семь месяцев и две недели. — Она нахмурилась, и мне было очевидно, почему фотографы так преданно любили ее лицо.
— Прошу прощения. — С едва скрываемым волнением к нам подошла девочка — подросток лет пятнадцати, таща за собой смущенного отца. — Вы Козима Ломбарди?
Моя сестра искренне улыбнулась им и протянула руку с длинными пальцами.
— Здравствуй, дорогая.
Она подмигнула неловкому отцу и наклонилась, чтобы поцеловать странную девушку в обе щеки.
— Ух ты, — воскликнул подросток, и я улыбнулась, когда моя сестра услужливо сфотографировалась с отцом и дочерью.
В мире не было никого, кого я любила бы больше, чем свою сестру, и мне было приятно наблюдать, как она общается с людьми, которые обращались к ней из-заее лица и славы, очаровываясь ее теплотой.
Я все еще улыбалась, когда она вернулась ко мне и поцеловала меня в щеку. — Извини. Теперь расскажи мне абсолютно все. Я пропустила последние семь с половиной месяцев.