— Что вы будете делать? Возьмете недельный отпуск?
— Шутите? — Мисс Ровенталь не стала ждать лифта и начала быстро спускаться по лестнице, продолжая начатый с Томасом разговор. — Как вы преподнесете это в своем отчете Чарлзу? — Она затараторила, подражая диктору телевидения: — Мисс Барбара Ровенталь так устала, проводя благотворительную неделю, что вынуждена была вторую неделю полностью посвятить отдыху и восстановлению сил во Флориде.
— Во Флориде? — эхом повторил Томас, и перед его мысленным взором возникла мисс Ровенталь в бикини, загорающая в шезлонге на борту частной яхты. В том, что яхта будет частной, сомнений не возникало.
— А где же еще в это время года? — удивилась она.
И правда, куда еще можно поехать поздней весной? Марту Томас, например, возил в Грецию, где ей как историку архитектуры многое было близко и знакомо…
— Я хочу понежиться на солнце, не уезжая в дальние края, — говорила меж тем Барбара, но Томас едва слышал ее. Внезапно нахлынувшее чувство вины заполнило его сердце.
— Что? Ну да, поезжайте! Я никому не скажу.
Барбара недоверчиво подняла бровь.
— Честно?
— Честно.
— Верю, — усмехнулась она и указала на дверь. — Мы пришли.
Томас открыл дверь служебного входа в главный ресторан. Самое большое свободное пространство, которое можно было найти в торговом доме. В нем всегда проводились показы мод. Сейчас его освободили для проведения аукциона и поставили рядами стулья. Их было не так уж много, и все уже оказались заняты. Остальные приглашенные стояли вдоль стен. Перед невысоким подиумом расположилась довольно большая группа представителей средств массовой информации с телевизионными камерами и фотоаппаратами — они охотились за знаменитостями, приехавшими на аукцион. Шум стоял невообразимый.
— Ничего себе!
Барбара взглянула на своего собеседника, пытаясь по лицу определить его реакцию на увиденное. Потом поднялась на цыпочки и прошептала ему прямо в ухо, что еще не поздно сбежать.
Она оказалась так близко, что Томас чувствовал ее горячее дыхание, видел мельчайшие складочки возле губ, которые делали неповторимой и притягательной ее улыбку. Правда, сейчас Барбара не улыбалась. Она была напряжена, несмотря на всю браваду, как тогда, перед прыжком с вышки. Зачем ей нужно все это? Что и кому пытается доказать Барбара Ровенталь?
Как бы то ни было, Томас не мог бросить ее в такой момент.
— Я, как ваша тень, буду повсюду следовать за вами, Барбара. — Он взял молодую женщину за руку, потом, чтобы показать свое участие и поддержку, поцеловал в щеку.
Это должен был быть легкий поцелуй, говорящий о полном доверии и понимании.
Но между желаемым и действительным, к несчастью или, наоборот, к счастью, оказалась целая пропасть. Не рассчитав, Томас поцеловал Барбару прямо в губы. В этот стремительный поцелуй он вложил всю страсть своего желания, нереализованного тогда в машине. И Барбара ответила ему с не меньшей страстностью. Это был конец засилья разума над чувствами… и начало реальной жизни.
Подобно вспышке молнии этот поцелуй высветил вопросы, на которые Томас был не готов ответить. Поцелуй, который требовал от него больше, чем он мог дать. Поцелуй, который показал Барбаре, как она желанна. Сколько он длился? Секунду? Минуту? Неизвестно. В любом случае, слишком мало.
Оторвавшись от губ Барбары, Томас увидел ее расширившиеся от удивления глаза. Удивлена была не только она. Удивлен был и сам Томас. Еще час назад он твердо пообещал себе, что пригласит мисс Ровенталь только на деловой завтрак. Теперь стало ясно, что это будет завтрак в постели.
Но в какое-то мгновение ему показалось, что сейчас он получит пощечину за свой поцелуй. Однако мисс Ровенталь не могла позволить себе подобного в присутствии такого количества людей с фото- и телекамерами.
— Все будет в порядке, — произнес Томас ободряюще. И он действительно верил в это. И никто, кроме него, не будет знать, что за беззаботной улыбкой Барбара прячет страх.
— В порядке? — Мисс Ровенталь уже контролировала ситуацию. — Конечно, все будет в порядке. И мне не нужны мужчины из семьи Стивенсон, чтобы держать меня за руку и говорить об этом.
8
— Прекрасно получилось, — промурлыкала Соня, присоединяясь к Барбаре на подиуме. — Не многие мужчины способны придать легкому дружескому поцелую сексуальную окраску.
— Поцелую, — машинально повторила мисс Ровенталь, пытаясь унять бешеное сердцебиение. — Ты имеешь в виду Тома? То, что он сделал минуту назад? Но это не поцелуй. Таким образом он просто решил поддержать меня.
— В любом случае, мне бы это понравилось.
— Не сомневаюсь. А как поживает твой драгоценный муж?
— Восхитительно. Особенно ночью. Меня это так вдохновляет!
— О Господи, Соня!
Помощница отошла, чтобы занять себе место, а Барбара сделала глоток воды, потому что у нее пересохло в горле.
Она солгала. Этот поцелуй значил для нее многое. В глазах Томаса она прочла то же желание, что и тогда, в машине, когда он не осмелился ее поцеловать. Словно электрическая искра проскочила между ними во время поцелуя. Эта искра проникла ей под кожу, воспламенила кровь. Губы Барбары до сих пор горели, требуя продолжения.
Она отпила еще воды, чтобы остудить бушующий внутри пожар. Потом взяла свои записи и разложила их перед собой на столе. При этом Барбара тщательно избегала смотреть на мистера Челси, который стоял, опершись одним плечом о стену, устремив на нее свой взгляд и не замечая призывных жестов Сони, занявшей ему место.
Мисс Ровенталь не нуждалась ни в чьей поддержке. Тем более этого господина. Он собирался отнять у нее торговый дом. Дело ее жизни.
Но нет, у него ничего не выйдет. Барбара собралась, гордо вскинула голову. Теперь все пространство огромного зала принадлежало ей.
Она в упор посмотрела на Томаса. Многие в зале последовали ее примеру.
— Пожалуйста, садитесь, мистер Челси. — Она указала на место, занятое для него Соней. — И мы сможем начать.
Иными словами, мисс Ровенталь советовала ему убираться по добру по здорову. И Томасу в этот момент очень хотелось последовать мудрому совету. Но было уже поздно. И это понимали оба. Поблагодарив Барбару легким кивком, мистер Челси начал пробираться в первый ряд. Он уже почти добрался до своего места, когда снова раздался голос мисс Ровенталь. Он звучал дружески.
— К вашему сведению, опоздавшие должны заплатить сто пятьдесят долларов штрафа.
— С какой стати? — Томас выглядел несколько растерянным, но это нисколько не волновало Барбару.
— Я только что придумала это правило, — последовал веселый ответ. В наэлектризованной атмосфере зала послышался смех. Мисс Ровенталь подняла руку, призывая к тишине. — И я штрафую вас еще на сто долларов за пререкания с ведущим аукциона.
Снова раздался смех. Теперь Барбара полностью владела аудиторией. Стоило ей снова поднять руку, как тут же наступила тишина.
— Еще какие-то проблемы? — спросила она. Томас отрицательно покачал головой, желая поскорее перестать быть предметом насмешек для мисс Ровенталь. — Жаль. — Барбара обернулась к секретарю аукциона и попросила записать, что мистер Томас Челси должен двести пятьдесят долларов, потом снова обратилась к собравшимся: — Этот человек не нуждается в вашей жалости, дамы и господа. Он один из наших акционеров, поэтому может себе позволить быть щедрым.
Шутка многим понравилась.
Томас, сидящий в первом ряду и теперь привлекший внимание фотографов, улыбался. Камеры можно было обмануть, но только не мисс Ровенталь!
Только что она фактически дала понять, что представители двух кланов, чьи фамилии значатся в названии торгового дома, весьма успешно сотрудничают. Газеты с радостью повторят и разовьют эту мысль. А если они еще и опубликуют фотографию улыбающегося Томаса, сидящего в первом ряду среди наиболее именитых участников аукциона, то Чарлз Стивенсон придет в ярость. Так Барбара отомстила за появление в сегодняшних утренних газетах снимка, на котором мистер Челси обнимал ее, Барбару Ровенталь.
Пусть Томас прежде крепко подумает, продолжать ему контролировать ее работу или нет. А что касается поцелуя, то… в следующий раз пусть выбирает более подходящее место и время…