— Я, может быть, и нет. Но есть еще Чарлз и Питер. Они не витают в облаках, а двумя ногами стоят на грешной земле.
— Посмотрим, посмотрим, что из этого выйдет. Джанис и Лиз — крепкие орешки, — подытожила Барбара. — Спасибо за пиццу. Она была великолепна!
— Могло быть и лучше, — произнес Томас и, поймав удивленный взгляд собеседницы, пояснил: — В следующий раз, если не возражаешь, мы отправимся в ресторан.
— Преждевременно думать об этом.
— Ты хочешь соблюсти формальности? Хорошо. Я приглашаю вас, мисс Ровенталь, завтра отобедать со мной.
Ответ Томаса разочаровал Барбару, она надеялась услышать совсем другое.
— У меня много дел. Давай встретимся в субботу на благотворительном балу. Кто знает, может, нам и удастся посидеть за кофе.
— Кофе — весьма опасная вещь. Тебя может подстерегать куча неприятностей.
— Я готова рисковать, — ответила Барбара и судорожно сглотнула. Глаза Томаса говорили ей гораздо больше, чем его слова. — А зачем тебе продолжать следить за мной и идти на благотворительный бал? Ты же сказал, что уже знаешь обо мне абсолютно все.
— Я лгал. Я совершенно не представляю, умеешь ли ты танцевать. Оставь для меня какой-нибудь медленный танец.
— Ты танцуешь?
— Ну, будет преувеличением сказать, что я делаю это самостоятельно. Но если мне есть на кого опереться, тогда…
— Том… — Барбара помедлила. — Нет, ничего. Я скажу Соне, чтобы она позаботилась о тебе, мой наблюдатель.
— Не забудь предупредить, что наблюдатель, — тут он ласково провел рукой по ее шее, — должен быть очень близко от того, за кем ведет наблюдение.
12
Волосы Барбары золотым облаком обрамляли ее лицо, подчеркивая точеную шею. А платье было сродни платьям сказочных принцесс. Водопад бирюзового шифона достигал щиколоток, оставляя открытыми изящные ступни в серебряных лодочках на высоких шпильках. На шее красовалось жемчужное ожерелье.
Она спустилась в холл, собираясь взять маленькую изящную сумочку, и замерла в удивлении.
— Том? Что ты здесь делаешь? — только и смогла сказать Барбара.
— Я приехал, чтобы отвезти вас на бал, Золушка, — ответил он, с трудом переводя дыхание. Правильнее было бы сказать, что он теряет голову, или сжигает мосты… или пытается выжить. — Тыква ждет вас.
— О, вы очень добры.
Барбара лукавила. Она не считала, что он добр. Она полагала, что у него есть свои корыстные намерения, и была права. Томас не видел любимую целых два дня и мечтал немного побыть с ней наедине. Провести в ее обществе хотя бы десять спокойных минут, прежде чем суета бала разъединит их, даже если они и будут сидеть рядом, бок о бок.
— У меня заказана машина. — Барбара накинула на обнаженные плечи невесомый серебряный шарф, и Томас уловил знакомый запах подаренных им духов. — Она вот-вот должна приехать.
— Машина уже ждет внизу. Я велел Соне отменить твой заказ. Расточительно нанимать две машины, когда мы оба направляемся в одно и тоже место.
— Велел Соне? — Молодая женщина побледнела от гнева. — Кажется, ты еще не управляешь «Ровенталь и Стивенсон»!
— Ты сама сможешь сказать ей об этом.
— И вообще, я представляла фею-крестницу совершенно по-другому.
— Правда? Ты даже не представляешь, как я рад, что это так! А то я думал, что попал не в свою сказку. Наша называется «Спящая красавица», только в очень современной трактовке. Там красавица будит принца своим поцелуем, — засмеялся Томас. — К тому же у Золушки просто не могло быть такого красивого платья. Смею надеяться, ты собиралась поразить мое воображение своим великолепием.
— Ошибаешься. На подобном балу все стараются затмить друг друга своими нарядами. Журналам просто необходимо дать читателям пищу для обсуждения. Ты так не считаешь? — спросила Томаса Барбара.
— Я считаю… — У него была возможность перейти на более нейтральную тему. Чем дольше он размышлял над ответом, тем больше Барбара жалела, что вообще задала этот глупый вопрос. — Я считаю, что тебя следует запереть дома, пока ты не свела с ума всех мужчин Бостона.
Она знала, что это всего лишь искусный комплимент, но один раунд ей все же удалось выиграть. Томас Челси признал, что она восхитительна. А признание человека, которого трудно удивить чем-либо, дорогого стоит.
— Идем? — спросил Томас, беря ее за руку.
— Как продвигается отделка дома?
Они сидели на заднем сиденье машины, практически не касаясь друг друга, только Томас по-прежнему держал Барбару за руку.
— Гостиная закончена. — Он взглянул на свою собеседницу. — На очереди кухня. Там тоже нужно кое-что сделать.
— Надеюсь, ты не задумал ничего кардинального. Оставишь старинную мраморную раковину, и дубовый стол… и диван. — Барбара внезапно замолчала.
— Да, оставлю. Работы начнутся завтра.
— Наверное, тяжело жить в доме, когда его ремонтируют?
— Я подумываю уехать оттуда на некоторое время.
— О! — вырвался у Барбары невольный возглас сожаления, но потом она взяла себя в руки и спокойно сказала: — Мудрое решение.
— Я давно не отдыхал.
— Тем более.
— Запиши первый танец за мной. — Томас даже не пошевелился, когда машина остановилась и швейцар отеля распахнул перед ними дверцу.
— Первый танец? — Подобные слова было приятно услышать любой женщине. Сердце мисс Ровенталь ёкнуло. — У меня нет времени для танцев, — возразила она. — Быть может, я смогу уделить тебе пару минут… потом.
— Потом будет поздно. Первый танец, — настаивал Томас, не выпуская ее руки и тем самым не давая ей выйти из машины.
Барбара подумала, что, возможно, ее спутник не собирается задерживаться на балу, и кивнула. Томас вышел из машины, помог выйти своей спутнице, взял ее под руку, и они вместе вошли в здание отеля.
Оказавшись в зале, Барбара моментально начала решать с Соней возникшие вопросы относительно порядка проведения вечера. У Томаса были свои дела. Он отправился искать распорядителя церемонии и выяснил, что мисс Ровенталь оставила ему место не рядом с собой, а напротив.
— Ты так предсказуем, Томас Челси, — произнесла Барбара, садясь рядом с ним за стол. Она уже успела пройтись по залу в сопровождении сестер — поздороваться с друзьями и поблагодарить спонсоров.
— Тогда тебе следовало сразу оставить это место за мной.
— Но если бы ты сидел напротив, тебе было бы лучше меня видно, — запротестовала Барбара.
— Видно лучше, а слышно хуже. И еще… — Томас наклонился ближе к своей собеседнице и посмотрел ей прямо в глаза, — я не смог бы ощущать великолепного запаха твоих духов.
Барбара не нашла, что ответить.
— Ты обещала мне первый танец. Помнишь? — Перехватив взгляд Барбары, устремленный на пустое пространство для танцев, он предложил: — Идем. Кто-то же должен начать.
— Это следует сделать Лиз, — сказала Барбара.
— Она занята, заводя знакомства среди влиятельных людей.
— Ты умеешь уговаривать, — вздохнула Барбара, поднимаясь.
— Конечно, — произнес он, многозначительно посмотрев на распорядителя бала.
Заметив взгляд Томаса, тот подошел к микрофону.
— Уважаемые леди и джентльмены, — произнес он, когда молодые люди вышли на середину зала, — поприветствуем мисс Барбару Ровенталь и мистера Томаса Стивенсона Челси, представителей двух знаменитых семей, основавших в свое время фирму «Ровенталь и Стивенсон», которые любезно согласились открыть наш бал туром вальса. — Раздались аплодисменты, свист. — Но сначала мистер Челси хотел бы получить специальный лот, который он приобрел на благотворительном аукционе «Ровенталь и Стивенсон» на этой неделе. Поцелуй мисс Ровенталь.
Барбара не верила своим ушам. Ей казалось, что этот этап их отношений уже пройден. Раз о любви не могло быть и речи, то они, по крайней мере, могли бы оставаться друзьями. А Томас готов всем пожертвовать ради шумихи в прессе. Просто чтобы доказать, что может переиграть ее в любом отношении.
И он прав. Ничто не сможет заставить главных редакторов журналов и газет не помещать на обложках или на первых полосах такой снимок!