– Стой, говорю. Иначе обоих пристрелят.
И она замирает. Воет на одной ноте, обхватив себя за плечи, бормочет что-то, но стоит на месте.
Парня подводят ближе, однако всё равно остаётся метров пять – так, чтобы видел сестру, но дотянуться не мог. Толкают вперёд, из-за чего он спотыкается, падает на колени, почти заваливается на бок, в последний момент ему удаётся сохранить равновесие.
Наверно, мы где-то одного возраста, правда сейчас убедиться в этом не представляется возможным – на нём места живого нет. Наши хорошо отделали.
– Что с девчонкой? – спрашиваю у Вадика – командира оставшегося балагана.
– Домой её. – Останавливается рядом с парнем, пинает от души по рёбрам. Тот скрючивается с натужным утробным звуком, таки заваливается вперёд, падает лицом в грязь.
– Артём… – сквозь тихий вой пищит малолетка, однако не смеет двинуться.
– А с этим что?
Вадик пару секунд рассматривает пленника, размышляет, словно у него действительно есть выбор, а затем выдаёт то же, что было сказано в самом начале – приказ Ярослава Викторовича не изменился:
– И этого… тоже. Шеф сказал, что он ещё может быть полезным».
3
Примерно через час монотонного движения по загородной трассе оказываюсь у нужной отворотки, сворачиваю на просёлочную дорогу и далее неторопливо двигаюсь меж безликих и однотипных строений дачного посёлка. Солнце уже полностью скрылось за горизонтом, оставив после себя робким отголоском лишь пурпурные разводы на тёмных облаках вдали. Пройдёт всего лишь несколько минут, прежде чем тьма окончательно сотрёт остатки минувшего дня. Ещё через несколько часов завершится один цикл и ему на смену придёт новый, в точности повторяя траекторию движения предыдущего и двигаясь только вперёд с абсолютным безразличием к окружающему миру и тем опоздавшим, кто ещё не успел завершить свои важные дела.
Глава девятая
Лера (6)
1
Я не ждала гостей сегодня. По правде, вообще не планировала подниматься с постели и что-либо делать. Мне хотелось пролежать вот так вот весь день, завернувшись в тёплое одеяло, поверх которого на тело давил приятной тяжестью шерстяной плед. Мне хотелось слушать тишину, смотреть в одну точку и ни о чём не думать. Абсолютно. Ни о чём.
Когда сквозь полубессознательное состояние до меня доносится странный звук, не сразу соображаю, что это вибрация мобильника. Первые несколько секунд даже думаю и вовсе не отвечать. Однако затем рассудок пронзает острая игла страха: «А вдруг это снова ОН!»
Я так быстро и резко подскакиваю с кровати, что темнеет в глазах. Добираюсь до письменного стола, где оставила вчера сотовый буквально на ощупь, наконец, хватаю телефон и, даже не взглянув на дисплей взволнованно отвечаю:
– Да! Алло!
Проходит несколько секунд, прежде чем с той стороны телефонной линии отзываются:
– Привет, Лер. Это дядя Валера… Надеюсь я тебя не разбудил.
Чувствую, как с сердца сваливается что-то тяжёлое, тиски страха разжимаются, отпуская моё горло. Я шумно выдыхаю.
– Нет, дядь Валер. Не разбудил. Что-то случилось? – бросаю короткий взгляд на цифровые настенные часы – половина третьего дня. И с чего он решил, что я сплю в такое-то время?
– Ничего, – отзывается мужчина. – Всё хорошо. Я тут просто… В общем, я неподалёку от твоего дома. Подумал, может, зайти, проведать тебя. Если ты, конечно, не против.
Мы давно не виделись. Очень давно. И я не хотела сегодня ни с кем видеться, но если это дядя Валера, то я, конечно же, не против.
– Возьмите чего-нибудь к чаю, а то у меня холодильник совсем пустой.
– Хорошо, – отвечает дядя Валера и, судя по голосу, с улыбкой. – Заварные пирожные подойдут? Ты, вроде, их любила.
– Да, подойдут.
2
Уже с порога, стоит только столкнуться взглядами с другом отца, понимаю – это будет самая неловкая встреча за последние несколько месяцев. Сколько мы не виделись? Я даже примерно не возьмусь сказать. Созванивались только, но даже так разговор всегда получался скомканным и невнятным.
Прошло слишком много времени.
– А у тебя здесь хорошо. – Дядя Валера осматривается с интересом, присаживается на стул рядом с обеденным столом, что расположен в кухонной зоне. – Кажется, я тут ни разу не был.
Оборачиваюсь и дарю мужчине снисходительную улыбку.
– И правда.
Разворачиваю полупрозрачную обёртку пирожных, выкладываю в небольшую пиалу, жду, когда закипит чайник. Неловкость не отпускает. Мозг судорожно пытается придумать, что бы спросить или сказать и когда пауза затягивается, дядя Валера спрашивает сам: