Качаю головой.
– Из его сослуживцев немногие остались в живых, однако они до сих пор поддерживают общение. Время от времени встречаются в разных барах, правда, судя по немногочисленным камерам слежения и записям, что смог найти – встречи эти короткие. Как правило, пару часов, не больше.
В какой-то момент я почти перестаю слушать парня, потому что взгляд выхватывает те самые переводы, фамилии, номера счетов, а мозг тем временем сопоставляет детали.
А что если, на самом деле, Равицкая вообще не в курсе этого счёта?
Она не совсем здорова. Уверен, проблем у девчонки хватает.
Что если бабки, на самом деле, зачисляются кому-то другому?
Что если это некий общак и Карбашов лишь выжидает нужного момента?
Быть может, Равицкая не врала? Может, она действительно ни сном, ни духом, что разворачивается у неё за спиной? Может, и её встреча с Никольским лишь случайное и злое совпадение. Карбашов забил девчонке голову какими-нибудь планами мести и таким образом через неё пытается достать Никольского.
Как всегда очень много вопросов и почти нет ответов. Но именно для этого Яр и держит меня рядом с собой – решать вот такие вот «головоломки», мать их.
– Всё, спасибо, Рус. Дальше я сам, – отвлекаюсь от ноутбука, сразу лезу во внутренний карман за сотовым. – Как обычно?
Парень коротко кивает.
– Счёт тот же. К Аньке ещё поедешь?
Нахожу приложение банка и делаю электронный перевод на имя маленького благотворительного фонда, расположенного где-то в Новой Зеландии. Разумеется, целиком и полностью фикция, профессиональное избавление от лишних вопросов и уход от никому не нужных налогов.
– Не знаю. А что?
– Если поедешь, пожрать ей захвати.
– Да ты задрал! – выдаю с хохотком.
– Да волнуюсь я за эту дуру!
– Так съезди сам.
– Не могу. Работы до хера, а она со своими ебанутыми практиками точно скоро либо крышей поедет, либо подохнет с голоду. Ты её видел?!
– Видел, – пару раз киваю с улыбкой.
– Тощая как швабра. Не жрёт ни хера, мантры только свои читает, медитирует и питается, сука, кто бы подумал, духом леса! – произносит последние слова с наигранной важностью.
Усмехаюсь в ответ:
– Она же психолог. Разве психологи верят в подобную чушь?
– Да хер его знает, во что она там верит. В общем, если всё-таки соберёшься к ней, жратвы захвати. Да побольше. Потом напишешь сколько должен. Я верну.
– Да брось, дружище. Уж за жратву для твоей сеструхи я с тебя денег точно брать не стану, – поднимаюсь и выхожу из-за стола.
– Как знаешь. – Рус тоже встаёт, выдёргивает из ноутбука флешку, протягивает мне. – Если что, звони.
– Как обычно. Ну давай.
– Да, счастливо.
Пожимаем друг другу руки и расходимся.
Покинув кафе, миную несколько метров по широкому тротуару и запрыгиваю в свою тачку, оставленную на платной парковке. Решаю, что перед тем как вернусь на турбазу, заскочу домой. Нужно как следует всё проверить, покопаться в файлах, что смог найти для меня Рус. Однако на полпути к дому внезапно ловлю себя на мысли, что за мной следят. Я приметил эту тачку ещё на въезде в город – та самая тёмно-серая «ауди». Сперва не придал большого значения, а теперь чётко понимаю, что меня точно пасут… и довольно давно.
Часть шестая «Кто-то сегодня спас мне жизнь…»
Глава четырнадцатая
«Третьи лица» (1)
1
Глубочайшая затхлая тишина гудит и, кажется, что дышит в этом огромном необъятном пространстве. С полным безразличием к происходящему она душит и проглатывает тихие жалобные всхлипы, которые смешиваются с едва слышным шелестом уличной мороси. Под дугообразной металлической местами продырявленной крышей мрачно, сыро и холодно.
Неподалёку от высоких ворот стоят чёрные внедорожники, подобно трём злобным бойцовым зверюгам, глаза которых будто угли горят ярким жёлтым огнём. А меж ними такой же чёрный, отполированный, однако менее внушительный и более приземистый «мерседес» представительского класса. Его фары так же направлены вперёд на группу людей в чёрном. Их лица скрыты масками, в руках автоматы, а тени силуэтов кажутся невообразимо длинными, исчезая где-то в бесхозном и заброшенном полумраке. И лишь один лица своего не скрывает – он не боится быть узнанным, не боится смотреть прямо в глаза тому, кого решил сегодня казнить. Но он не палач, нет. Он тот по чьему приказу всё это сейчас происходит, тот, кто уже неоднократно вершил чужие судьбы, тот, кто считает себя хозяином на этих землях, а, быть может, кто знает… и Богом.