– Когда ты позвонишь?
– Когда нужно будет, тогда и позвоню. Лин, ты прекрасно знаешь правила.
– Зна-аю. Просто… я рассчитывала, что мы сегодня проведём ещё одну классную ночь вместе, и только потом ты свалишь по своим деловым делам. – Она манерно закатывает глаза, дует пухлые губки. – Ты же обещал…
– Планы изменились, – повторяю вполне устраивающий меня аргумент, совершенно не намереваясь что-либо объяснять, а затем, чуть помедлив, прибавляю без намёка на вину: – Прости.
Полина расплывается в довольной улыбке, снова целует меня в губы.
– Я буду ждать звонка.
– Хорошо.
– Ну пока?
– Пока.
Она уходит. Провожаю её уставшим взглядом, после чего снова сажусь в тачку. Девчонка на соседнем сиденье всё так же неподвижна. Хотя я точно знаю, она не потеряла сознание, не спит и даже не умерла от страха и как следствие разрыва сердца. Она внимательно слушает разговоры, пытается переварить происходящее и, возможно, даже решает, как ей теперь выпутаться из свалившегося на неё дерьма.
Через несколько минут, когда уже успеваю отъехать от дома Полины на достаточное расстояние, сотовый снова оживает – Рус.
– Алло.
– Есть кое-что занимательное. Подумал, тебя заинтересует.
– Говори.
– Помнишь тот счёт, на который Карбашов регулярно переводил деньги?
Динамик у телефона хороший громкий – Лера точно разбирает фамилию старого знакомца своего отца, потому что вижу боковым зрением, как дёргается, снова выглядывает из-под воротника плаща, а Руслан тем временем продолжает:
– Я тут решил кое-что проверить и…
– Дай угадаю. Бабки не так давно сняли?
– В яблочко! – подтверждает он, на что я не могу сдержать широкой улыбки.
Глава семнадцатая
Лера (10)
1
Мышцы сковывает ледяным спазмом. Я не могу пошевелиться, не могу вымолвить ни слова и глаз отвести не могу. Смотрю ошалело на эту странную, слишком уж довольную улыбку.
– Давно? – Андрей продолжает разговор с невидимым для меня собеседником, кажется, не замечая моего внезапно повышенного внимания. – Сколько прошло по времени и куда перевели? Счёт пробил?
Ему что-то отвечают, но на этот раз не удаётся разобрать слов, и всё же достаточно даже того, что уже услышала. Проскальзывает мысль, что он сделал это намеренно, специально позволил мне расслышать фамилию дяди Валеры. Карбашов. Тот, с кем говорит Андрей точно сказал – Карбашов.
Но что это значит?
Что происходит?
При чём здесь дядя Валера, и о каких деньгах и счетах речь?
Аритмичное сердцебиение пульсирует в висках и барабанных перепонках. Мне тяжело дышать – во многом из-за заложенного носа, из-за немой истерики, что притихла, затаилась, но не исчезла совсем. Я до сих пор не могу успокоиться, до сих пор не могу прийти в себя, осмыслить и осознать: ЧТО случилось в том чёртовом пансионате?! Перед внутренним взором то и дело возникает полыхающий адским пламенем силуэт. Его крик звенит в ушах не переставая, и только грохот выстрелов резонирует громче в состоянии его перекрыть.
– Я понял, – продолжает тем временем Андрей. – Сегодня не звони больше, буду вне сети. Позже сам тебя наберу.
Собеседник снова что-то отвечает или спрашивает.
– Да. Всё отбой. – Он кладёт сотовый на приборную панель, берёт сигареты, закуривает.
Слишком много курит…
Нервничает?
Меня мутит от одного только запаха табака, но я терплю. У меня нет выбора. Стараюсь дышать маленькими глотками и через нос. Я боюсь что-то спрашивать, вообще боюсь произнести хоть слово. Потом… Потом я обязательно позвоню дяде Валере, узнаю, что происходит. Он поможет. Как и всегда… Не бросит в беде…
Опускаю веки, потому что перед глазами плывёт, как у гонщиков ралли во время соревнований. Слышала, это выглядит, будто размытый тоннель, в центре которого небольшой чёткий круг – у меня это фрагменты быстро мелькающих за стеклом деревьев, домов, машин, асфальта. Сумерки медленно опускаются на город, низкое пасмурное небо накрывает окружающий мир тяжёлым полумраком.
Скорей бы уже оказаться дома… Скорей бы…
С левой стороны что-то негромко жужжит, затем по лицу мягко проходится холодный воздух. Дышать становится легче, а моя внутренняя тьма тем временем сгущается, становится плотнее, унимает жуткую болезненную дрожь, заставляя мышцы расслабиться… до тех пор, пока не забирает меня в беспокойную больную дрёму.