А потом спустя какое-то время, он вдруг садится на край дивана. Чувствую, как прогибаются под тяжестью его тела пружины. Мышцы тут же деревенеют, сердце учащает ритм, испуганно колотится о грудную клетку. Несколько минут ничего не происходит. Он просто сидит, не двигается даже. Но проходит ещё несколько секунд, и Андрей ложится рядом. Слишком близко ко мне. В глотке застревает панический вопль, который стихает и исчезает вовсе, когда понимаю, что мужчина накрывает меня вторым пледом. Сам укрывается тем одеялом, что уже было здесь, накидывает один его край поверх меня, после чего аккуратно обнимает, не совершая ни единой попытки пробраться под мою смехотворную защиту и, кажется, засыпает.
3
На следующее утро обнаруживаю, что в доме я одна. За окном всё так же пасмурно, но дождя нет. Попытка проверить входную дверь подтверждает догадки – меня заперли. Видимо, Андрей уехал ещё рано утром, закрыл меня здесь, уверенный, что не рискну сбежать.
И в этом он оказался прав… Не рискну.
Для такого шага нужно быть, по крайней мере, хоть немного смелым человеком, способным придумать способ выпутаться из той ситуации, в которой оказалась, а это точно не про меня.
На фоне вчерашней истерики чувствую себя лучше, однако меня по-прежнему разбирает на части страх, непонимание и нехорошее предчувствие, поселившееся где-то в груди и обвившее своими холодными мокрыми щупальцами сердце. И лишь спустя несколько часов после пробуждения я понимаю, с чем именно оно связано – в сумочке нет таблеток. Он забрал их. Все до единой. Равно, как и мой сотовый телефон и даже, чёрт возьми, деньги! Предусмотрительный. Теперь я буквально отрезана от внешнего мира. И даже если допустить, что я прямо сейчас вылезу наружу через окно, переберусь через забор и всё-таки рискну сбежать… Я не знаю, где нахожусь, насколько далеко от города, но самое главное… я не знаю, как скоро чудовище начнёт искать и меня тоже. Не для того, чтобы в очередной раз оттрахать, дать бабок и отправить домой, а для того, чтобы уничтожить.
4
Поздно ночью меня будит тихий скрежет в замочной скважине. Мышцы непроизвольно напрягаются и я вся обращаюсь в слух. Быстро откидываю в сторону плед, соскакиваю с дивана, запахиваю плотнее халат, отхожу к дальней стене, судорожно ища взглядом что-нибудь, что можно использовать для самообороны. Здравый смысл кричит:
«Он ведь сказал, что здесь безопасно!»
Но тело и инстинкты живут своей собственной жизнью. Их тандем привык не доверять никому… даже собственному рассудку.
Хватаю с комода кружку, из которой почти весь день пила воду, прижимаю её к груди и устремляю перепуганный взгляд в сторону входа.
Открывается сперва наружная дверь, замок глухо щёлкает. Шагов почти не слышно, словно некто вошёл внутрь и тут же замер или вовсе передумал пересекать порог, так и оставшись на улице, под покровом темноты…
Нет… Кто-то идёт…
Осознаю это перед тем, как распахивается вторая металлическая дверь, ведущая из прихожей с лестницей в гостиную. Грубый шелест пакетов разгоняет по углам комнаты глубокую тишину ночи, что-то глухо ударяется о покрытие ламината, снова щёлкает закрывшийся замок, а затем под потолком загорается свет. Яркая вспышка неприятно и болезненно бьёт по воспалённым привыкшим к темноте глазам. Зажмуриваюсь, однако успеваю замахнуться, растерянная и не понимающая в кого и куда собираюсь бросать несчастную кружку.
Визитёр замирает в дверях, кажется растерянный не меньше моего. Сквозь мутную поволоку, сильно щурясь и хмурясь, выхватываю плохо различимые очертания… парня. Мальчишки совсем… Нет! Это…
– Твою мать… – произносит тот самый мальчишка крепким, однако девчачьим голосом. В тоне отчётливо сквозит недовольство. – Андрей! Ты совсем охренел?!
К глазам постепенно возвращается способность видеть. «Парень» скидывает с головы капюшон чёрного бесформенного и скорее мужского, чем женского худи, переступает огромные пакеты заполненные, как мне кажется, продуктами и уверенной походкой, даже не разуваясь проходится по дому – сперва ванная комната, затем окидывает хмурым взглядом гостиную, после идёт в спальню и, не обнаружив искомого, останавливается в паре шагов от меня.
Спешно прячу кружку за спину, почти прижимаюсь лопатками к стене.
– Его нет, – произношу тихо.
– Да уж вижу, – огрызается девушка, даже не пытаясь казаться дружелюбной.
Некоторое время рассматриваем друг друга, изучая.