Та кого я приняла, за парня оказалась худощавой, невысокой девчонкой. Девушкой. Примерно одного возраста со мной и одного роста, однако мне можно дать скидку хотя бы за то, что девчонка эта одета, как самый натуральный мальчишка, мальчуган-сорванец, к тому же ещё и волосы короткие – модельная стрижка с выбритыми висками, затылком и взъерошенной копной волос, которая в данный момент очень удачно свалилась на одну сторону, словно так и задумано. Высокие строгие скулы, чувственные губы, прищуренные недоверчивые и в то же время пронзительные серые глаза. Помимо худи на ней свободные, похожие на армейские, чёрные брюки с широкими резинками, чуть задравшимися вверх и оголившими лодыжки. За спиной рюкзак, тоже чёрный, а на ногах массивные мужские кроссовки того же цвета, что и всё остальное.
Таращусь на неё как дура, и совершенно неуместно думаю о том, какая она красивая. В этом своём неряшливом, так не свойственном обычной среднестатистической девушке амплуа.
– Как звать?
От неожиданного вопроса вздрагиваю, и тут же становится стыдно за собственную трусость.
– Да не бои-ись, – она развязно усмехается. – Не кусаюсь. Аня, – и протягивает мне раскрытую ладонь, сделав пару шагов навстречу.
Прочищаю горло, произношу в ответ, принимая рукопожатие:
– Лера.
– Валерия, значит, – кивает эта Аня, после чего ещё раз окидывает меня оценивающим взглядом. – А этот придурок где? Почему бросил тебя здесь одну?
Пожимаю плечами. Я и сама не отказалась бы знать ответ хоть на один из заданных выше вопросов.
– Понятно, – Аня тяжело вздыхает, поворачивает голову в сторону кухни, затем возвращается к оставленным у двери пакетам, скидывает обувь, рюкзак, перетаскивает продукты в кухню.
Чувствую себя максимально неловко. Даже сесть на диван, на котором сплю вот уже вторую ночь, не решаюсь.
– Лера, ты есть будешь?! – доносится с кухни спустя несколько минут беспрерывного копошения, шелеста пакетов и хлопанья дверок шкафов гарнитура и холодильника. – Голодная, наверно… Холодильник-то пустой, – бормочет тише, будто сама с собой, а затем снова повышает голос: – Ты давно здесь, Лера?
– Вторую ночь. – Я опасливо замираю у входа в кухню, прижимаюсь к косяку, так и не выпуская несчастную кружку из рук.
Аня выпрямляется, снова бросает на меня оценивающий взгляд, после чего огорошивает:
– Ты его тёлка?
– А?..
– Или шифруешься от кого?
– Андрей сказал, что тут безопасно и… – затыкаюсь, внезапно осознав, что я абсолютно ничего не знаю об этом человеке. И даже если эта Аня подруга Андрея… Я не уверена, о чём могу ей рассказать, а о чём нет. Да и могу ли доверять ей? Непонятно.
– От мужа? Парня? – секунду подумав, прибавляет: – Отца?
– Что? – взгляд бегает с девушки на мебель и обратно, точно выдавая меня с потрохами. Допускаю, что выгляжу я не очень и дело даже не в том, что только проснулась, да и в течение дня не пыталась приводить себя в порядок – у меня уже начались первые симптомы ломки, ещё днём. К утру всё, скорее всего, станет хуже.
– Шифруешься от кого, спрашиваю? – Аня возвращается к продуктам, снова открывает холодильник, раскладывает по полкам овощи, фрукты… – Ты похожа на ту, кого избивает муж. Или парень. Если не хочешь рассказывать, не рассказывай – я не настаиваю. Так есть ты будешь или нет? Только сразу предупреждаю – мяса нет. Вместо мяса можешь вон… орехов погрызть. Они уже обжаренные, если что.
Когда Аня оборачивается ко мне во второй раз, я пребываю в ещё большей растерянности, а потому как полнейшая набитая идиотка молчу. Не понимаю, что говорить, как себя вести и как реагировать на человека, который ворвался во тьму этой напряжённой ночи как ураган, заполнил собой всё пространство и, самое главное, ведёт себя так, словно происходящее само собой разумеющееся. Будто всё так и должно быть.
– Слушай, Лера… – Аня бросает продукты, делает несколько широких шагов ко мне и хватает за руки, из-за чего я сжимаюсь и буквально отшатываюсь от неё. Она забирает из моих ледяных пальцев кружку, оставляет её на краю обеденного стола, затем внимательно смотрит в глаза. – Ты меня не бойся. Если уж ты с этим козлом связалась, то меня тебе нужно бояться в самую последнюю очередь. Хорошо?
Сконфуженно киваю, ощущая острую потребность сбежать.
– Если у тебя проблемы какие, прячешься там от кого, я всё понимаю. Не настаиваю. Можешь не говорить. Ты, главное, расслабься. – Аня вдруг улыбается мне и улыбка эта располагающая, дружелюбная, мягкая. Она очень красивая девушка, а в своём образе очень похожа на красивого молодого парня – это кажется странным и привлекательным одновременно. – Андрей всё правильно сказал – тут тебе ничего не угрожает. Здесь ты в безопасности. А теперь давай ещё раз: ты голодная, есть будешь? Хотя я и так вижу, что голодная. Ну?