– Ну что, сучка? Скучно тебе тут? – визитёр приближается почти вплотную, нависает угрожающей скалой, перекрывая свет лампы.
Лера всхлипывает, качает головой, не понимая о чём речь. Её тело деревенеет, а глаза расширяются в ужасе, когда мужик тянется к ремню на своих форменных штанах, гремит металлической бляшкой.
– Тебя уже ебали, м? В рот брала?
Девчонка заходится истошным нечеловеческим воплем, когда визитёр хватает её за волосы, тянет на середину комнаты.
– Закрой пасть, тварь! – Бьёт тыльной стороной ладони, наотмашь. Так сильно, что рот мгновенно наполняется металлическим привкусом крови, губа и щека вспыхивают огнём, однако чудовище получает то, чего хочет – девчонка затыкается. Снова поднимает её за волосы, усаживает на колени перед собой, попутно расстёгивая пуговицу на штанах.
– Только попробуй зубы высунуть, и я тебе их вышибу. Поняла?
Лера не отвечает, воет лишь. Обливаясь слезами, соплями, кровью из разбитой губы, зовёт на помощь маму, папу, брата, хоть кого-нибудь… Чудовище в чёрном не разбирает её бессвязной болтовни, ему не до того, он уже предвкушает как…
Дверь в камеру открывается резко, с противным почти оглушающим скрежетом. Чудовище оборачивается, но лишь на секунду:
– В очередь, Зима! Я этой шмаре первым присуну…
УДАР!
Настолько сильный и оглушительный, что чудовище в чёрном отлетает в противоположную сторону бетонной комнаты, едва успев придержать штаны и хорошо приложив девчонку коленом в скулу.
– Ты охуел, что ли, петух ёбаный?! Ты ребёнка выебать собрался?! – Зима набрасывается на своего подельника, снова бьёт в челюсть. Тот, лёжа на полу, сплёвывает вместе с кровью несколько зубов.
Лера едва успевает отползти в сторону, снова забивается в угол, с ужасом наблюдая за происходящим.
Первый пытается подняться, но следующий удар Зимы приходится ногой под дых из-за чего мужчина сдавленно кашляет, сворачивается, в попытке сгруппироваться, но этого уже не требуется – в и без того тесную бетонную коробку залетают ещё двое:
– Э-э-э! Мужики, вы чё?!
– Спокойно, брат! Успокойся!
Его оттаскивают, не давая завершить начатое, а жаль – ведь он только настроился на то, чтобы выбить всё дерьмо из этого куска мяса, и кто знает, быть может, впоследствии убить. Он бы этого хотел. Очень.
– Уёбывай отсюда на хуй! – выплёвывает сквозь зубы. – Иначе я тебе яйца отрежу и заставлю их сожрать, а потом голыми руками шею сверну. Я не шучу, ты знаешь. – И, когда двое других его отпускают, ещё раз проходится тяжёлым армейским ботинком по рёбрам несостоявшегося в этот раз насильника. Буквально чувствует, как ломается ребро, быть может, даже два.
Ублюдка волоком вытаскивают из камеры и, будто вообще забыв о существовании девчонки, просто захлопывают дверь.
3
Её «спаситель» возвращается через несколько минут с бинтами и бутылкой воды. Она не видела его лица, ни в машине, ни потом, да и сейчас он всё так же в маске, они все в масках, однако… Лера на каком-то инстинктивном уровне чувствует, что это он. Тот мужчина со странным именем, прозвищем, скорее всего:
«Зима…»
Она до смерти боится его приближения, какого-либо контакта, даже слов, но всё равно смотрит. Пристально, не мигая. Огромными глазищами на разбитом, залитом кровью лице, будто затравленный зверёк. Зима ничего не говорит и не спрашивает, лишь оставляет воду и бинты на грязном полу посередине камеры, после чего уходит.
Глава девятнадцатая
Лера (11)
1
Всю ночь меня преследуют они – демоны в чёрных масках. Они чудовища, нелюди в буквальном смысле этого слова. Вместо глаз в прорезях чёрной материи, скрывающей их жуткие лица, горят яркие угли. Над головами, будто обугленные нимбы возвышаются огромные изогнутые рога. Они тянут ко мне свои страшные лапы с длинными когтями, пытаются достать, утащить за собой в кошмарную чёрную бездну, на дне которой полыхает неистовая преисподняя. И только один из них всякий раз, когда я уже оказываюсь на самом краю или лечу в эту голодную пропасть… вытаскивает обратно. Не позволяет сгореть до конца.
У безумцев и сны безумные…