«Тебе придётся…»
Вижу, как мужчина останавливается у небольшой горы строительного мусора, там же рядом различаю очертания деревянного забора, вернее то, что от него осталось. Не решаюсь подойти ближе. Мозг по привычке заходится в ворохе неприятных, скорее всего, не существующих ощущений и предчувствии чего-то нехорошего… Или же это я рутинно накручиваю себя.
Андрей возвращается спустя минуту, держа в руках пистолет и что-то проверяя.
– Становись сюда, – голос звучит как всегда спокойно и ровно, но мне всё равно страшно.
Я не хочу…
– Давай, Лера, – с нажимом произносит Андрей. – Представь, что это вопрос жизни и смерти. Ты хочешь умереть?
Хочу ли я? Лет пять назад я точно ответила бы, что хочу, а сейчас… Невероятно сложно ломать себя. И ещё сложнее, когда ты уже неоднократно это с собой делала и знаешь, четко помнишь насколько больно, плохо и тошно может быть.
Подхожу ближе. Неуверенно. Чувствую, как начинают трястись коленки и руки. Я ещё даже к пистолету не притронулась, а уже готова забиться в панике.
Жалкое зрелище…
Андрей резко без предупреждения хватает мою ладонь, вкладывает в неё пистолет. Он тяжёлый и… холодный. Страшный. Из такого убили маму и папу. Лизу. А потом ещё и Артёма.
Из такого же когда-нибудь могут убить и меня…
– Смотри, это магазин. Вынимается так, – Андрей проделывает моими дрожащими руками нехитрые манипуляции, нажимает кнопку там, где рукоять переходит в основание ствола, полный магазин тяжело вываливается в мою ладонь, затем так же быстро и ловко, с приглушённым щелчком мужчина задвигает магазин обратно. Отпускает мои руки из-за чего едва не роняю оружие в траву.
– Теперь сама, – он указывает подбородком на пистолет. – Давай, девочка. Даже если ты никогда не станешь убивать кого-то по собственной воле – это знание вполне может спасти тебе жизнь.
Руки дрожат. Делаю глубокий вдох, нервно выдыхаю сквозь зубы. Неуклюже, медленно, наверняка смехотворно для глаз профессионала вроде Андрея, но я проделываю ту же манипуляцию. Лишь с третьего раза попадаю в отверстие для магазина. Беззвучно чертыхаюсь.
– Молодец, – Андрей забирает пистолет из моих рук. – И не бойся. Если держать ствол дулом в противника ничего плохого с тобой он не сделает.
Поднимаю слегка ошалелый взгляд на мужчину.
Это он так пошутил сейчас?..
Андрей не дожидается ответа или какой-то ещё реакции, продолжает:
– Это предохранитель. Если поставить его вот так, то пистолет не выстрелит. Поняла?
Киваю.
– А в таком положении он готов убивать твоих врагов. Давай попробуем, но пока без патронов. – он вынимает магазин, убирает его в карман куртки. – Иди сюда.
Мужчина становится сзади, обхватывает меня за плечи, затем за талию, после за руки. Помогает принять нужное положение, объясняет что-то – пропускаю большую часть мимо ушей, потому что каждое его новое прикосновение вызывает россыпь мурашек и аритмию. Рот наполняется слюной отдающей металлическим привкусом. Я нутром чую, как из желудка поднимается волна паники. Андрей объясняет мне, как правильно целиться, как стрелять и самое главное куда.
– У тебя пока нет опыта и ты будешь мазать. Вероятнее всего в девяти случаях из десяти. Может в восьми. Поэтому всегда старайся подойти к цели как можно ближе. Не пытайся попасть в голову – у тебя это всё равно не получится, а вот в корпус или по ногам… Если удастся обездвижить противника и будет возможность сбежать – беги. Но если можешь добить – добивай. Никогда не оставляй в живых того, кто затем может найти тебя и отомстить. Твоя задача выжить, Лера. Ты не стрелок, не профессиональный убийца и ты всегда будешь слабее любого мужчины. Твоя задача просто остаться в живых. Давай.
Андрей отходит в сторону, оставляя меня наедине с этой тяжёлой, холодной штуковиной. С этим орудием смерти. Но я не могу – руки дрожат настолько, что будь передо мной сейчас реальная угроза я уже была бы мертва. Понимаю, что перестаю контролировать собственное тело, когда по щекам начинают катиться слёзы. Когда в глотке вырастает противный колючий ком. Когда уши закладывает нарастающим гулом. Когда паника плещется где-то на задворках здравого смысла, где-то на границе меня нормальной и меня обезумевшей от страха. И мне требуются все мои силы, вся воля и вся смелость, чтобы стиснуть зубы и нажать на треклятый спусковой крючок.
Щёлк!
Я вздрагиваю. Издаю позорный всхлип и трусливо роняю пистолет в высокую траву. Прижимаю ладони к груди и изо всех сил стараюсь не зареветь в голос, заставить ноги стоять на месте, не двигаться.