И вот настал тот день и час. Я шёл по Большому Козихинскому почти зажмурившись — уже писал, что воспринимаю дом «Бакст» как нечто среднее между пожарной частью и крематорием, однако ни то, ни другое не вызывает у меня ни малейшего восторга. В вестибюле остановил охранник, пришлось паспорт предъявить и ждать, когда мою фамилию пробьют по базе данных. Словом, всё на высшем уровне, но из-за этих заморочек настроение вконец испортилось — и без того ощущаю себя бараном, из которого вскоре сделают шашлык, а тут ещё надо пройти через рамку металлодетектора, не хватает только «полиграфа». Впрочем, охранник успокоил — таких сложностей в следующий раз уже не будет.
Поднимаюсь в лифте на четвёртый этаж, звоню. Дверь открывает горничная и приглашает меня пройти в гостиную. Что ж, я ко всему готов. И вдруг вижу будущую благодетельницу… Господи! Этого я никак не ожидал! Слова приветствия сами срываются с языка:
— Ксюша! Ты ли это?
Даму такое обращение слегка смутило:
— Что-то не припоминаю, чтобы мы пили на брудершафт.
— Ну если встречались, так уж наверно выпивали. Вспомни, я тогда только вернулся из Парижа…
— Да у тебя и загранпаспорта сроду не было.
Тут только я сообразил, что наша встреча произошла в романе — там Ксюша фигурировала под именем Раечки. В память врезался фрагмент из нашей беседы, вроде бы Ксюша, то есть Раечка или Раис, решила меня соблазнить, и вот что я ответил:
— Раис, вы меня простите.
— Но почему?
— Вы не в моём вкусе.
Что ж, как ни странно, она не удивилась, может быть, слегка обиделась.
— Вот ещё! Да что ты понимаешь в женщинах?! Да за меня даже олигархи сватались!
— Слава богу, это мне не угрожает.
— Не смешно.
— Да я и не пытаюсь рассмешить.
— Ты вообще производишь впечатление женоненавистника. Такой колючий, чёрствый, неприступный.
— Это всего лишь маска.
— Но зачем?
— Затем, чтобы не приставали.
— А что, разве такое у тебя случалось?
Дальнейшие воспоминания прервала княгиня:
— Так что там у тебя? Что пишешь?
— В данный момент кое-что об истории Патриарших…
Машет руками:
— Да брось, это никому не интересно. Надо быть в тренде! Я подскажу несколько тем, а ты уж постарайся, не расстраивай меня.
— Я весь внимание.
— Ну вот, к примеру… Сейчас блогеры вышли на первый план. Актёры, политики и бизнесмены им в подмётки не годятся по уровню своего ай кью. Вот о блогерах и напиши, сделай этакую смесь мелодрамы с детективом, у тебя такие тексты неплохо получаются.
Этого следовало ожидать! Тут помимо моего желания из памяти возник отрывок из разговора всё с той же Раечкой — она пыталась меня убедить, что её бизнес вполне соответствует моральным нормам нынешней эпохи:
— Не вижу ничего страшного в том, чтобы получать деньги с тех, кому всё это нравится.
— Всё — это что?
— Ну, мне приходится вести не только шоу — корпоративы, свадьбы, конкурсы, презентации, концерты. Всего не перечислить.
— А утренники в детских яслях?
— Не дерзи!
— И как не надоест?
— Я этим зарабатываю деньги.
— Распространители наркотиков тоже зарабатывают…
— Да как вы смеете!
И с Раечкой, и с Ксенией всё предельно ясно. Ясно и то, что посвящать восторженные оды людям их профессии я не хочу. То же касается и блогеров.
— По-моему, можно подобрать тему гораздо интереснее.
Судя по сердитому взгляду и поджатым губам, мадам возмущена:
— А что ты, собственно, имеешь против блогеров?
— Да не годятся они на роль героев нашего времени? Неужели ты не понимаешь?
Похоже, опять не угодил, поскольку тут же нарвался на упрёк:
— Я вынуждена тебе напомнить, что ко мне надо обращаться, как подобает, то есть на «вы» и с указанием княжеского титула.
Княгиня Ксюша, что ли? Кстати, здесь то же К., как и в дневнике Булгакова. Да он перевернулся бы в гробу, если бы ему сосватали эту мадам. Как же она мне надоела, хотя всего несколько минут общаемся! Пытаюсь найти способ, чтобы наладить приятельские отношения, а то ощущаю себя холопом, стоящим на коленях перед барыней:
— Я полагал, княгиня, вы иначе встретите дорогого гостя. Могли бы устроить праздничный ужин по такому случаю.
Фыркнула:
— Вот ещё! Ты этого пока не заслужил. Если проголодался, возьми конфетку, подкрепись, — и указывает глазами на бонбоньерку, стоящую на журнальном столике.
— Мадам, но это нарушение договора. Мне была обещана кормёжка по высшему разряду.
— А ты подай на меня в суд!