Слышу издевательский смех, а у меня в голове единственная мысль: вроде бы не глупый человек, но как же вляпался!
— Тогда я разорву наше соглашение.
— И не мечтай! Тебя доставят в мою квартиру под конвоем.
Что ж, сделаю вид, что смирился с унижением, а там видно будет, что и как.
Вообще-то, я таких Ксюш за километр обхожу, но тут особый случай. Дело не в обещанных деньгах и не в подержанном «бентли» — заранее ясно было, что ничего из этого я не получу. Но вот захотелось выйти за пределы того мира, который соорудил своими же руками, оборудовав границу, разместив кое-где даже минные поля. Однако со временем надоедает кувыркаться на тщательно ухоженной поляне, и вот решил проверить, чем дышит остальной мир. Конечно, нельзя объять необъятное, но этот адвокатишка очень кстати объявился, открыв для меня калитку в сумрачный мирок, где бродят новоиспечённые князья, а словоохотливые недоросли пытаются учить нас уму-разуму.
Глава 7. Игра на интерес
Игры бывают разные — от «покера» до игры «в подкидного дурака». Так во что же предстоит играть? Выбор зависит не только от аналитических способностей и наличия цепкой памяти, но и от конкретной ситуации. Особенность того положения, в котором я оказался, такова, что играть придётся с шулером, у которого по тузу в каждом рукаве. Казалось бы, мне нечего этому противопоставить, однако, если пораскинуть мозгами, можно найти вариант, при котором формальный проигрыш принесёт победу.
О чём конкретно идёт речь? Если о новой книге, основанной на более или менее достоверной информации, то их немало уже было — писал и о семейственности, и о коррупции, и о мошенничестве при написании диссертаций, и о «чудесах», которые способны творить фармацевты, а уж о «достоинствах» нашей медицины и «независимости» судов упоминал чуть ли не в каждой своей книге, будь то нон-фикшн или беллетристика. Однако высший полусвет и его обслуга — это закрытый для меня мир просто потому, что не хочу туда соваться, да и его обитатели будут, мягко говоря, не в восторге от моего присутствия. Взаимная неприязнь как нельзя лучше описывает характер наших взаимоотношений, каковых, по сути, нет. Мне неприятно видеть их физиономии на экране телевизора или ноутбука, а они не читают моих книг. Всё просто и вполне логично.
Но вот одна из наиболее ярких представительниц этого мирка, что называется, полезла на рожон — предложила мне поработать на её имидж. Да я всю жизнь только об этом и мечтал! Если же обойтись без шуток, то следует признать, что получил редкую возможность разобраться в психологии новоявленной княгини, а в недавнем прошлом — блогера и зазывалы. Я даже название для новой книги подыскал, позаимствовав кое-что у Достоевского — помнится, в том романе все думают только о деньгах, и только князь Мышкин словно белая ворона среди хищных и завистливых. А здесь всё несколько иначе — княгиня Ксюша, по образу своему и повадкам типичная ворона, страстно желает, чтобы её превратили в лебедя, чёрного или белого, это как получится.
Допустим, книгу напишу, но этого, конечно, мало. Вот если бы удалось каждому воздать по его заслугам, тогда моё подвижничество приобрело бы некий смысл, причём воздать не в своём воображении, а в реальности. Но здесь тот самый случай, когда можно надеяться лишь на вмешательство неких высших сил. Что ж, даже в моём возрасти мечтать не вредно — если только не слишком увлекаться.
Итак, шесть дней в неделю я проводил за написанием «шедевра» — три дня из них Ксюша наговаривала текст, состоящий, в основном, из воспоминаний о жизни светской львицы вперемежку с утомительным трудом на ниве наставничества и воспитания подрастающего поколения. Понятно, что речь шла о недоумках, которые её стараниями просто обязаны поумнеть, а потому и жизнь прожить так, чтобы на склоне лет ни о чём не пожалеть. Моя же работа в течение оставшихся четырёх дней заключалась в том, чтобы эти откровения облечь в литературную форму и внедрить их в некую сюжетную канву, то есть мемуары «вороны» превратить в роман о «лебеде». Дело интересное, но вряд ли у меня хватило б сил, если бы Ксюша, видя моё состояние, не сжалилась и не стала кормить в согласии с соответствующим пунктом договора — тут и осетрина первой свежести, и цыплёнок табака, не говоря уже о паюсной икре и лососине слабого посола. Но вот какая закавыка — стоит насытить организм, как начисто пропадает ассоциативное мышление, а без него не может быть никакого творчества. Поэтому пришлось следовать рекомендациям, которые Чехов записал в своём дневнике: утром — кофе, в обед — чашка куриного бульона. И только вечером я наваливался на еду, надеясь, что к утру всё так или иначе переварится.