Некоторые из птиц от неожиданности рефлекторно отпрянули от трупа. Однако большинство из них с притупившимся от еды инстинктом самосохранения лишь выжидающе подняли головы. Окровавленные клювы беспокойно поворачивались то в одну, то в другую сторону. Вдруг сразу несколько ворон сначала замерли на секунду, а затем развалились надвое. Пока нижняя часть их туловища продолжала стоять на ногах, верхняя — вместе с головой и крыльями уже билась о крышу в предсмертной агонии. Разрубленные пополам окровавленные тушки повалились на крышу, заставив соплеменников отвлечься от трапезы и насторожиться.
Когда ещё десяток ворон постигла та же участь, все птицы, что ещё могли это сделать, разом поднялись в воздух. Но и здесь их настигла невидимая сила. Она продолжала безжалостно истреблять обезумевших ворон. Не успев набрать высоту, они мгновенно превращались в изрубленные тела, части которых сыпались вниз, словно из адского рога изобилия. Очень скоро вся крыша оказалась усеяна рассечёнными вороньими тушками, отрубленными крыльями и головами. Чёрные и серые перья продолжали кружиться в воздухе в безумном танце смерти. Лишь нескольким воронам посчастливилось целиком убраться отсюда.
Когда на крыше не осталось ни одного живого падальщика, лёгкий ветерок сразу стих. Егор внезапно появился прямо из воздуха и устало прислонился спиной к вентиляционной трубе. Птичьи перья медленно опускались на крышу, постепенно превращая её в пёстрый ковёр с довольно мрачным орнаментом.
Внезапно в эфире появился Ёжик. То, что он мысленно сказал, почему-то совсем не удивило Егора. Сил на эмоции уже совершенно не осталось. Именно чего-то подобного Егор и ожидал всё это время с момента появления Эмилии. Он так и не поверил до конца в её предательство. Потому и не смог нажать на спусковой крючок, когда Нота висела на волоске от смерти. Не могла она вот так взять и перейти на сторону врага. Это был полный абсурд, от которого голова грозила вот-вот взорваться. Теперь же всё постепенно начинало вставать на свои места.
— Ёжик, а ты не мог бы повторить ещё раз то, что сказал? Мне, похоже вороны не только глаз, но и часть мозга выклевали. Что-то до меня не сразу доходит смысл сказанного, — мысленно обратился к симбионту Егор, медленно сползая спиной по трубе и опускаясь на крышу.
— Ладно. Для особо одарённых повторяю. Всё это было тренировкой. Очень реалистичной и, может быть излишне жестокой, но тренировкой. Нота жива и скоро будет совсем здорова. Она, по-прежнему, на нашей стороне. Мы находимся сейчас в минус-первом измерении, и всё, что ты видишь, — всего лишь декорации. Довольно искусно выполненные, кстати, — невозмутимо ответил Ёжик и продолжил:
— Именно такой сценарий боя и был необходим, чтобы справиться с твоей депрессией, которая началась две недели назад. Именно с того дня, как ты увидел Миру, твои способности стали угасать. Регенерация тканей сильно замедлилась. Надеюсь, ты помнишь своё недавнее возвращение из минус-первого измерения, куда ты случайно попал во сне? — задал риторический вопрос Ёжик. Егор, разумеется, помнил это и потому промолчал. Ёжик тем временем продолжил:
— Тебе необходимо было пережить сильнейший стресс, чтобы вернуться. Вот, я и посчитал, что смерть в минус-первом измерении придаст тебе новый импульс и поможет избавиться от депрессии. Ты только не подумай чего — у меня всё было под контролем. В случае реальной опасности я бы сразу тебя вытащил отсюда.
— Я и не сомневаюсь, — флегматично ответил Егор, которого от кровопотери и закончившего своё действие адреналина сильно клонило в сон. — А что, по-твоему, могло стать реальной опасностью, в случае которой ты прервал бы эту, с позволения сказать, тренировку? — спросил Егор, изо всех сил стараясь не закрывать глаза. — Мы же с Нотой фактически поубивали друг друга?! А тут ещё эти вороны оголодавшие поналетели.
— Даже не знаю. По-моему, всё так удачно получилось. Твои способности к тебе вернулись и помогли, кстати, победить падальщиков. Наверное, если бы через минуту ты сам не очнулся, то я бы всё-таки прервал тренировку. Иначе от тебя мало что осталось бы, и мне пришлось бы очень туго в плане регенерации.
— Ты меня очень успокоил, — с иронией ответил Егор, — А то перед тем, как картинка пропала, моей последней мыслью, было «всё кончено, меня все предали».
— Да ладно, никто тебя не предавал — успокойся, пожалуйста. Я же сказал, что всё это было тренировкой, абсолютно необходимой в твоей ситуации. Ты разве не чувствуешь пользы от всех наших стараний?