Ганс рухнул как подкошенный и больше не шевелился.
* * *
Окинув быстрым взглядом поле битвы, Силачёв довольно улыбнулся: все противники валялись в нокауте. Переступая через вражеские тушки, он вышел в соседнюю комнату. Слава богу, Татьяна Сергеевна по-прежнему находилась там - а то сыщик боялся, что она всё-таки оторвала трубу и сбежала.
Михаил Николаевич достал из заднего кармана брюк ключи от наручников, демонстративно помахал ими в воздухе и засунул обратно. Девушка молча смотрела на него ненавидящим взглядом. Силачёв подёргал дверцу шкафчика, где стоял главный вещдок - к счастью, шкафчик оказался заперт. Преступники могли бы его взломать, но им, видимо, было не до того.
Сыщик достал из рюкзака все оставшиеся наручники. Их было четыре комплекта.
"А задержанных - семеро. Ну что, тогда придётся сцеплять их друг с другом".
Начал он с Ганса. Тот лежал на спине, но Силачёв не поленился и, поднатужившись, перевернул его лицом вниз (на вид и по ощущениям, Ганс весил около ста двадцати килограммов), после чего защёлкнул ему руки за спиной. Затем стал подтаскивать своих бывших противников друг к другу и сковывать их попарно.
Работа была, конечно, нелёгкая, но он справился. Истратив все наручники, Михаил Николаевич осмотрелся по сторонам, проверяя, не пропустил ли кого. Кажется, нет. Шесть человек скованы попарно, Ганс - отдельно, итого - семь. Всё сходится.
И тут он заметил, что Ганс зашевелился. Между тем, поскольку милиции всё ещё не было, у сыщика появилось желание начать допрос. Он направился к Гансу.
- У меня к тебе пара вопросов, - сказал он. - Где Павел Антипыч?
Ганс, видимо, решил проявить героизм и послал его по известному адресу, после чего добавил:
- Ты кто такой, чтобы я тебе давал показания? Я буду разговаривать только с милицией, а ты вообще никто и звать никак!
Силачёв злорадно хихикнул и направился в прихожую. Взяв оттуда свои кроссовки, он вернулся в бильярдную и, не торопясь, надел правую кроссовку и завязал шнурки. Потом прицелился и со всего размаху врезал Гансу ногой по физиономии.
Удар был такой, что у Ганса чуть не оторвалась голова. Пока он ловил чёртиков, Михаил Николаевич так же неторопливо надел вторую кроссовку, тоже завязал шнурки и невозмутимо повторил вопрос:
- Ну, так где же Павел Антипыч?
- С ним случилось несчастье, - ответил Ганс. - Он пошёл ночью купаться и зачем-то привязал к ногам целый мешок с кирпичами.
- Ты ещё пошути у меня! - пригрозил ему сыщик, но бить больше пока не стал. - А где драгоценности?
- Понятия не имею, об этом Таньку нужно спрашивать. Она же тут главная у нас...
- Ну, это я и сам знаю, - кивнул Силачёв.
(Из соседней комнаты раздалась громкая тирада, произнесённая хрустальным девичьим голосом, в которой было только два приличных слова - "стукач проклятый". Всё остальное звучало нецензурно).
- ...А других спрашивать бесполезно! - добавил Ганс. - Кроме неё, тебе на этот вопрос никто не ответит.
Михаил Николаевич направился в соседнюю комнату.
- Девушка, а девушка! Вы куда спрятали украденные драгоценности?
- Да пошёл ты...
- Зря вы так. Между прочим, я могу вас "расколоть" в два счёта. Моя интуиция знает, как это сделать, но вам это ОЧЕНЬ сильно не понравится. Может, сами всё расскажете?
Но тут засигналил домофон. Сыщик недовольно произнёс: "Тьфу ты, чёрт... на самом интересном месте!", вышел в прихожую и снял трубку:
- Алё?
В ответ раздался голос капитана Викторова:
- Откройте, милиция!
"Ну наконец-то!"
ГЛАВА ПОСЛЕДНЯЯ
- Алё! Михаил Николаевич, здравствуйте, это майор Орехов. Помогите, пожалуйста!
- Здравствуйте. А что случилось?
- Понимаете, мы никак не можем "расколоть" Татьяну Сергеевну. А без этого всё расследование становится бессмысленным. Драгоценностей-то нет!
- Ну-у, не всё так плохо. Мы уже как минимум раскрыли убийство Павла Антипыча! Ну и Зайцева тоже. А что, девчонка совсем не "колется"?