— Пообещай мне кое-что, — просит Рид.
— Все, что угодно, — отвечаю я.
— Если течение будет против нас, знай, я все равно найду тебя…. никогда не перестану искать тебя, — говорит он.
— Я рассчитываю на это, — честно отвечаю я.
— Ты все, чего я хочу. Только ты и… навеки.
Я вглядываюсь в его глаза и вижу то, что надеялась увидеть — никаких сомнений.
— Официантка возвращается. Пойдем, пока у тебя не возникло желания порезать ее ножом, — широко улыбаясь, говорит Рид, бросая деньги на стол.
Выйдя из ресторана, я замечаю, что большая часть подъемников уже закрыта на ночь. Хорошо освещенный склон сейчас был окутан мраком. Только пара гондол все еще работала, забирая гостей и служащих ресторана, переправляя их вниз.
— Наперегонки вниз по склону, — говорю я, обходя Рида.
Я не жду его, чтобы посмотреть, что он будет делать, а проскальзываю по тяжелому снегу в сторону коттеджа. Когда я достигла низа холма, смотрю через плечо, чтобы увидеть позади меня Рида, но ничего не вижу. С самодовольной улыбкой я бегу в направлении деревьев, откуда дорога ведет к коттеджу. Я уже собираюсь пройти первый ряд деревьев, как кто-то останавливает меня, блокируя мне путь. Я не могу остановиться, так что врезаюсь прямо в Рида, который нежно хватает меня за талию, обнимает и смеется.
— Попалась, — улыбается он, а я замечаю, что его грудь немного расширена, а угольно черные крылья удлинены.
— Ты смошенничал! Ты летел! — обвиняю его я, обнимая за шею.
— Я говорил тебе, что не смогу поймать тебя, если буду на ногах, поэтому мне пришлось прибегнуть к другим методам, — говорит он, и вряд ли я могу связно думать, потому что с ним никто не сравнится, когда он в таком виде.
Так я и не думаю, я просто действую. Прикасаюсь своими губами к его и мягко целую. Мне плевать что он сильный и может навредить мне; я поприветствую боль, потому что она будет отличаться от той, которая отталкивает его сейчас. (я так понимаю, это она свои синяки имеет ввиду; прим пер.) Но Рид не позволяет тому продолжиться; он не готов рисковать.
— Эви, — говорит он, отстраняя меня.
— Знаю, я должна быть хорошей, но я действительно хочу быть плохой, — шепчу я ему на ухо, чувствуя, как он сильнее прижимает меня к себе.
— Нам нужно отвлечься, — говорит он, наклоняясь и доставая свою куртку и футболку, которые он спрятал за деревом. — Готова? — спрашивает он, передавая их мне.
— Э-э-э… зачем? — спрашиваю я. Он просто улыбается и берет меня на руки. Уже через несколько секунд мы взмываем к верхушкам деревьев, избегая верхних веток.
Глядя на чистое ночное небо надо мной, из меня вырывается вздох чистого удивления. Прильнув к груди Рида, я наблюдаю, как быстро двигаются его крылья, чтобы поддерживать нужную скорость и удерживать нас в воздухе. Совершенство ночного неба с его темными бесконечными глубинами не могло быть еще лучше, даже если бы это было Карибское голубое небо.
— Рид, ты летишь… мы летим! Это потрясающе, — выдыхаю я, хотя на самом деле я не в состоянии описать, насколько невероятно быть высоко в небе, в объятиях Рида.
— Ты можешь летать, — с благоговением говорю я, прежде чем могу остановиться.
— Эви, ты уже давно знаешь, что я могу летать, — отвечает Рид, как если бы я потеряла память, возможно это потому, что это было так нереально, что я снова начала сомневаться в своем здравомыслии.
— Ну, знание, есть знание, — говорю я, подчеркнув последние слово, смотря, как внизу подомной проносятся верхушки деревьев, превратившись в океан зеленого.
В этот момент мы, должно быть, в нескольких этажах от земли, подумала я, еще крепче вцепившись в Рида. Я слышу, как его мощные крылья рассекают воздух, что позволяет нам бросить вызов гравитации и оставаться в воздухе, я прислушиваюсь к тишине в то время, как мы плывем вдоль воздушных потоков.
— Почему мы не делали этого раньше? — спрашиваю его я, чувствуя, как ветер играет с моими волосами, и мы прибавляем скорость.
— Для меня это просто способ, добраться из пункта А в пункт Б. Но ты находишь это веселым, не так ли? — спрашивает он, словно эта мысль его тоже забавляет.
— Да… а ты помнишь свой первый полет? Разве ты не был немного напуган и взволнован, ну или просто переполнен — ну не знаю — ощущением ветра под тобой, а также силы, которой ты обладаешь, чтобы совершить такой удивительный кусочек… волшебства?
— Это то, что чувствуешь ты? — спрашивает он меня, как будто я загадочный фокусник. Когда я киваю, он говорит: — Смотреть на вещи твоими глазами — это совершенно иное. Ты росла ничего о нас не зная, вот это магия, — с широкой улыбкой говорит он. — Для меня это был обряд посвящения, думаю, это лучший способ описать его, но не хватало магии, поскольку все, кого я знал, уже умели делать это.