Когда Федор заканчивает, он убирает руку с моей головы. Я поднимаю глаза и вижу, что они все в ожидании уставились на меня. Смущенная тем, что я должна сейчас делать, я смотрю на Рида, но у него такое эйфорийное выражение лица, что оно меня очаровывает. С благоговением Рид протягивает руку к моему сердцу. В следующее мгновение Булочка оказывается возле нас, передавая Риду небольшое полотенце. Когда Рид вытирает нашу кровь с моей кожи, он показывает мне то, чего я и вовсе не ожидала.
Там, где раньше был порез, сейчас появилась татуировка, которая имеет характеристику и окраску крыльев Рида. Она по размеру не больше четверти в диаметре, но, когда я присматриваюсь, в ней есть все те же цветовые вариации и черты, которыми обладают крылья Рида. Мой взгляд поднимается на уровень сердца Рида, видя, что его татуировка выглядит по-другому. Я беру полотенце из его рук, вытираю кровь с его груди, и нахожу там татуировку моих алых крыльев над его сердцем.
— Ваш обет был принят Богом. Будете ли вы почитать друг друга и относится к этому, как к благословению? — говорит Федор, но я почти не слышу его, потому что я так поражена тем, что только что произошло, что мне трудно придумать что-то еще.
Рид обращается к Федору, и благодарит его за помощь в церемонии. Я тоже благодарю его, а он улыбается, как будто я какое-то удивительное существо, и он не верит в то, что я существую.
Я замечаю, что Рид смотрит на меня с самодовольной улыбкой.
— Это превращает нас в единое целое? — спрашиваю я, пальцами очерчивая контур моего крыла, на его груди.
— Да, — наблюдая за мной, говорит он.
С улыбкой, которая говорит о том, что я получила от этой сделки даже больше чем он, я наклоняюсь ближе к Риду. Я прикасаюсь губами к метке на его груди, а потом я отодвигаюсь и смотрю в его глаза.
— Хорошо, — шепчу я. — И когда же мы теперь отправимся на медовый месяц? — спрашиваю я, потому что я ничего не хочу так сильно, как быть с ним всю вечность.
Все смеются над тем что я сказала, но я вовсе не шучу. Рид без усилий поднимает меня на руки и возвращает мне поцелуй, который говорит, что он настоящий победитель в этом соглашении.
Прокашлявшись, Зефир говорит:
— Рид, сейчас мы должны встретится с Советом. Пока мы будем организовывать все для нашего ухода, Булочка останется с Эви. Важно обеспечить ее освобождение.
Зи подходит к балконным дверям закрывая и запирая их на замок, который не вешается на двери, так как любой ангел может с легкостью открыть дверь.
Рид с беспокойством хмурится.
— Эви, я хочу, чтобы ты оставалась в этой комнате и не покидала ее. Я вернусь к тебе. Ты понимаешь? — спрашивает Рид.
Я оцениваю выражение его лица, и вижу, что он не хочет меня покидать, но и не хочет брать меня с собой. Он не доверяет мне; он боится, что я сделаю что-то неожиданное и снова уйду от него.
— Однажды, я постараюсь стать правоверной и слушаться приказов, — обещаю я, надеясь облегчить его беспокойство.
— Я это и имею ввиду, — выдыхает он в мое ухо, сгребая меня в свои объятия.
— Что, если в комнате случиться пожар? — спрашиваю я, прижимаясь к нему, желая увидеть насколько он непреклонен в своем желании чтобы я осталась здесь.
— Найди способ остановить его, но не покидай комнату, — отвечает он.
— Рид, — с раздражением говорит Зефир.
Рид сжимает меня еще крепче, а затем нехотя отпускает. Зефир провожает Федора до дверей моей комнаты. Они берут Федора с собой, чтобы тот подтвердил Совету, что связь произошла. Рид медленно следует за ними, и когда доходит до двери, поворачивается и смотрит на меня так, словно хочет запомнить каждый миллиметр моего образа. Наши глаза встречаются, а затем он выходит из комнаты, тихо закрывая за собой дверь. Теперь Риду нужно договориться с Советом о наших жизнях.
Глава 18
Небо и земля
Следующие несколько часов мы с Булочкой обошли каждый миллиметр моей комнаты, пока ждали возвращения Рида и Зефира с переговоров с Военным советом.
— Булочка, почему ты закатывала глаза? — вдруг спрашиваю ее я, пока вспоминаю каждую деталь нашей церемонии, мне в голову приходит одна мысль.
Кажется, достаточно безопасным начать небольшой диалог и облегчить тревогу, которая засела в нас обоих.
— Когда я закатывала глаза? — рассеяно спрашивает Булочка, расхаживая по комнате.
— На церемонии, когда Рид произносил для меня свою клятву. Зефир хмыкнул, а когда я взглянула на тебя, ты закатила глаза, — объясняю я, снова пытаясь сесть за стол возле окна.
Это оказывается сложнее, чем я думаю, потому что я нервничаю, и от этого, мое колено подпрыгивает вверх и вниз.
— Ах это, — с небольшой улыбкой говорит она останавливаясь. — Ну, обет Рида тебе, был немного более сложным, чем твой обет ему. Позже, когда вы будете одни, ты можешь попросить Рида перевести его для тебя.
— Можешь хотя бы намекнуть, чего мне ждать? — любопытством спрашиваю я.
— Милая, ты ведь знаешь, что он Воин, так ведь? — говорит она.
Всякий раз, когда появляется высказывание с такой преамбулой, я знаю, что она меня отчитывает.
— Ага, — отвечаю я.
— Ну, он сказал тебе, какой он — Воин. Ты знаешь…. «я буду потрошить своих врагов и заставлю их гореть в агонии» бла, бла, бла — «если они хотя бы осмелятся произнести твое имя, я вырву их языки» бла, бла, бла, тогда он по сути дал обет, что сделала и ты, — наклонившись ко мне, говорит она.
Я качаю головой, так как уже предполагала, что будет что-то подобное.
— Мой мужчина такой романтичный, — с сарказмом говорю я, и мы обе смеемся до тех пор, пока у нас не выступают слезы.
Но затем мы затихаем, тревога вернулась, и я прислушиваюсь ко всем звукам за пределами двери. Мы оставляем все попытки разговора, так как после четырех часов ожидания от Рида и Зефира нет никаких вестей. Я съедаю еще один белковый батончик, который вручает мне Булочка, пытаясь слушать все звуки за приделами этой комнаты.
Пару раз я открываю дверь, чтобы посмотреть нет ли их внизу, но вижу только ангелов, которых приставили охранять мою комнату, которые ходят вверху и внизу по внутренним балконам. Есть и другие охранники, которые стоят на наружных балконах, расположенных чуть выше французских дверей, чтобы я не сбежала. Рид действительно не должен беспокоится, что я куда-то сбегу, потому что то, что для них подземелье — для меня небеса.
Когда я заканчиваю смотреть на воду, я слышу непонятные звуки за пределами моей комнаты, внутри замка. Это звук сильного удара, а затем несколько секунд ничего не происходит. Я смотрю на Булочку, чтобы понять слышит ли она то же самое. На мой немой вопрос она молча кивает. Я на цыпочках подхожу к двери и вслушиваюсь. В то же время Булочка достает из сумки с припасами, которую она принесла с собой, кинжал инкрустированный драгоценными камнями. Двери на балкон закрыты, так что Булочка идет и встает рядом с ними. В мою дверь раздается мягкий стук.
Смотрю на Булочку в немом вопросе, но она пожимает плечами, не зная что делать.
— Да? — мягко спрашиваю я.
— Женевьева? — говорит знакомый голос. При этом звуке, каждый волосок на моем теле встает дыбом.
Отступая от двери, я дикими глазами осматриваю комнату в поисках укромного местечка. Подбегаю к Булочке, хватаю ее за запястье и тяну в ванную, е она смотрит на меня с таким же страхом в глазах, какой видит в моих. Толкая ее в душ, я подношу палец к губам, молча умоляя ее молчать. Закрываю занавеску, быстро возвращаюсь в ванную и закрываю дверь ванной позади себя.
— Какой пароль? — через дверь спрашиваю я, стараясь выиграть время, чтобы подумать. Вижу на полу у балконной двери кинжал, поэтому бегу чтобы взять его.
— Banjax? — говорит голос и без усилий открывает дверь в мою комнату.
Я делаю все возможное, чтобы не сжиматься, когда вижу, как в мою комнату, в одной из самых высоких башен замка, кишащего ангельскими воинами, входят Фаолан, Лаклан и Деклан.
— Вау… видишь, что я здесь делаю? Я разбиваю ворота этого эксклюзивного клуба позволяю сюда кое-кому войти, — говорю я, наблюдая, как мои неповоротливые телохранители Gancanagh входят в мою комнату. — Как ты меня нашел?