— Альфред… в окне. Вероятно, он ждал, когда моя душа покинет тело, чтобы он мог пожать ее, — кратко объясняю я, чувствуя, как прохладная ткань облегчает боль на моей шее.
— Альфред! — шипит Булочка, и из-за ее спины появляются золотые крылья бабочки. Она выглядит как королева фей, в волнении вышагивающая по ванной комнате. — Альфред не позволил бы убить тебя. Вероятней всего, он просто хотел припугнуть тебя, чтобы потом он мог убедить тебя отдать ему душу. Не думаю, что он может взять ее без твоего разрешения, — говорит она.
— Надеюсь они уничтожат его. Он действует мне на нервы. Ты говоришь, одержимый прошел через твое зеркальце? Что ты хочешь этим сказать?
— Зеркальце в моей комнате.
Я уронила зеркальце на пол и через стекло увидела, как она бежит мне на встречу. Я не смогла даже сдвинуть крышку, чтобы закрыть ее, — в отчаянии говорю я.
— А потом он оказался в моей комнате и схватил меня за горло так, что я не могла кричать.
Мои шок и онемение быстро проходят. Руки трясутся, и я обнимаю себя, чтобы остановить дрожь.
В следующую секунду Булочка открывает дверь ванной и исчезает, а когда возвращается, то держит в руках зеркальце, крышка которого плотно закрыта.
— О, так получилось, когда я коснулась его. Я не люблю убивать; мы с Брауни считаем, что это ниже нас. Я сворачиваю со своего пути, чтобы избежать этого, но для меня было бы честью, остановить это (прим. переводчика: я так поняла, это она про тень).
— Я не хочу, чтобы ты делала это. Просто держись от него подальше. Он совсем безбашенный и злой. Я не хочу, чтобы он и до тебя дотянулся, — говорю я, представив, как Альфред отрывает ее золотые крылья.
— Пожалуйста… Альфред, — закатывая глаза, издевается надо мной Булочка. — Эви, он кретин. Я серьезно могу надрать ему задницу. Он слаб, вот почему он заставляет других выполнять свою работу, потому что он слаб и очень хромает, — заканчивает она с такой уверенностью, что мне хочется ей верить, даже когда я с содроганием вспоминаю, как Альфред вонзает нож в руку Рассела.
— Булочка, я не знаю, что я буду делать, если тебя ранят, — говорю я, чувствуя, как при этой мысли у меня внутри все скручивается.
— Конфетка, Альфред может попытаться это сделать, но от этого узнает только новый уровень боли, — самоуверенно отвечает Булочка. — Итак, Альфред дал тебе что-нибудь еще — украшение, духи или что-то из еды? — спрашивает она.
Я хмурюсь, задумавшись.
— Только деревянную шкатулку, в которой лежало это зеркало. Она в моем шкафу, — говорю я. И прежде чем я успеваю моргнуть, она снова исчезает.
Когда она возвращается в ванную, то несет с собой коробку.
— Что это? — спрашиваю я, потому что теперь я вижу, что это не тот подарок; это Троянский конь.
— Это много чего, но в основном — это портал.
Должно быть я выглядела растерянной, потому что она продолжает объяснять:
— Это как портал. Когда ты открываешь крышку, открывается канал, как туннель, для того, у кого есть такая же шкатулка. Должно быть Альфред дал одержимому вторую, а потом наблюдал за ним, чтобы открыть проход. Когда он подошел к грани, на этой стороне была ты, и он вышел, — прикасаясь к моей шее, говорит она. — Некоторые демоны используют порталы для побега от Воинов. Они оставляют открытые порталы в безопасном убежище, а потом вокруг оставляют другой вход. Если они сталкиваются с опасностью, они оказываются в туннеле и переносятся в безопасное место. Когда они добираются туда, то уничтожают портал прежде, чем за ними может кто-то последовать.
— Как кто-то мог войти в зеркало, тем более такое маленькое? — в недоумении спрашиваю я.
— Преображение, — мимоходом отвечает она.
— Угу, — тупо говорю я. — Ты оборотень? — уточняя спрашиваю я.
— Да, — с улыбкой отвечает она мне.
— Ты можешь сделать это, — обвиняю ее я, и смотрю, как она кивает головой.
— Покажи мне, — положив руки на бедра прощу я.
— Хорошо, — пожимая плечами, говорит она.
Она направляется к столешнице и кладет на нее зеркальце и коробку.
Снова повернувшись ко мне, она одаривает меня улыбкой, в то время как ее тело начинает переливаться на свету. В следующую секунду она на моих глазах взорвалась в рой прекрасных золотых бабочек, оставив свою одежду на том месте, где стояла. Бабочки кружили по ванной, без какой-либо структуры. Потом они снова слетелись, чтобы сформировать силуэт моей подруги, и после очередного взрыва у меня на глазах, Булочка снова вернулась в свою прежнюю форму.
— Святой фрик… Булочка! — в благоговении говорю я.
— Точно! — улыбаясь, отвечает она, снова одетая.
— Я тоже? — неспособная сформировать полное предложение, спрашиваю я.
— Да, — отвечает она. — По крайней мере, я так думаю. Я не уверена, потому что ты полукровка, но так как ты все еще развиваешься как ангел, я могу только предположить, что ты тоже сможешь менять облик.
— Ты можешь принять любую фору, какую захочешь? — спрашиваю я.
— Нет, это единственное, что я могу сделать, — непринужденно говорит она. — Брауни тоже. В действительности, мы никогда не оттачивали это мастерство, потому что редко используем его. Это очень удобно, когда я хочу уйти от людей, а не оказаться в какой-нибудь ловушке, но в основном, я могу просто убежать или улететь.
Я с досадой потираю лоб.
— Ок. Думаю, пришло время начать обучение ангела один на один, чтобы я могла подготовится к этим маленьким ловушкам, в которые я постоянно попадаюсь. Потому что теперь я должна беспокоится о том, что стул в моей комнате — это действительно стул, а не какой-нибудь злой ангел, который ждет, чтобы я села на него, чтобы он мог съесть меня.
— Эви, мы можем трансформироваться только во что-то живое. Стулья — безопасны, — хихикая, говорит она мне.
Я кладу руки на бедра и смотрю на ее удивленную физиономию.
— Да, здорово, так ты говоришь, что я ошибаюсь, хотя может возникать и угроза.
— Ну, я бы не сильно беспокоилась об ошибках, если бы не видела их так много. Тогда ты можешь беспокоится. Если ты заметила, я не одна превращаюсь в рой бабочек.
— Так их количество важно? — спрашиваю я.
— Да, — отвечает она. — И об ангеле один на один… — неуверенно говорит Булочка.
— Что с ним? — подозрительно спрашиваю я.
— Ну, мы все обсуждали о том, что тебе сказать, а что нет. Рид поставил на этом точку, и я думаю, он был прав, мы не можем просто прийти и разболтать тебе все секреты Рая и Ада. Есть законы, которые запрещают нам рассказывать об этом человеку, и поскольку ты наполовину человек, и у тебя есть душа, мы должны быть осторожны, — говорит она и видит, как мой взгляд темнеет. — Не пойми меня неправильно, однажды с их стороны все равно что-то проскакивает, я просто объясняю тебе. Вот в чем дело: если твоя душа покинет твое тело — я хочу убедиться, что она попадет в Рай, потому что я не могу смириться с мыслью, что не увижу тебя снова. Я не во главе переговоров о твоей душе, склоняя чашу весов в свою пользу, потому что я что-то показала тебе, из-за чего ты приняла решение, не веря в это, — говорит она.
— Булочка, у меня есть крылья, какие еще нужны доказательства? — серьезно спрашиваю ее я.
— Ты могла бы просто быть фрикам, а я могла бы просто соврать обо всем, — улыбаясь отвечает она.
— Ну, я знаю, что я ненормальная, но я уверена, что все это реально, — отвечаю я.
— Точно, ты уверена, что… но ты не знаешь. Ты веришь, что Бог существует и что я небесный ангел и от это, что мы хотим сохранить, — говорит она. — Я не позволю тебе страдать в преисподней из-за того, что слишком много тебе рассказала. Но мне нравится, когда Альфред совершает ошибки, потому что тогда, я могу рассказать тебе намного больше, — заговорщически улыбается она.
— Булочка, это не справедливо, — не желая смотреть на нее, говорю я.
— Я знаю, просто говорю, что чувствую. Все эти секреты, которые я хочу рассказать тебе, но не могу. Это действительно трудно, — отвечает она, беспокоясь от том, чтобы сохранить все это в секрете.