Глядя через стол на Альфреда, я вижу что-то в его взгляде — и это страх. Финн прав, — думаю я, и у меня снова затряслись руки. Бреннус сделал меня своей королевой, и все они будут относиться ко мне как к своему любимому демону. Словно в трансе, я кладу конверт обратно на стол и толкаю его обратно Бреннусу. Затем я отодвигаю стул и иду по коридору, ко входу в пещеру.
— Что случилось mo chroí? — зовет меня Бреннус.
Остановившись, я развернулась к нему.
— Я не могу взять это, — говорю я, указывая на конверт на столе.
— Почему нет? — в недоумении спрашивает Бреннус. — Ты жила как крестьянка в маленькой хибарке. Тебе больше никогда не придется жить таким образом. Ты будешь очень могущественной, и даже если кто-то подумает начать на тебя охоту, мы их поймаем и объясним истинное значение слова «Террор», — говорит он.
Я вижу настойчивость в его глазах. Он понимает каждое слово, которое произнес. Целую вечность он будет охранять меня как сокровище, и я никогда не освобожусь от него.
— Я не могу взять этот конверт, потому что я убила его — убила Кегана. Не могу взять его деньги, — в отчаянии говорю я, положив руку на живот и пытаясь облегчить боль внутри меня.
— Ты не убила его. Ты защищала себя, и избила его как воин. Он умер лучшей смертью, — отвечает Бреннус, полностью смущая меня. — После того что он сделал, никто не сможет сказать, что ты недостойна быть одной из нас. Ты будешь жемчужиной клана, — добавляет он, и мне становится холодно от его слов.
Смогу ли я околдовывать людей и приводить их в пещеру, а потом кормиться ими до тех пор, пока они не станут трупами, а затем, ничего не чувствуя, бросать их в огонь, словно в погребальный костер? Я буду усердно стремиться стать отличной Gancanagh? Полюблю Бреннуса? Забуду Рида? НИКОГДА!
Я ухожу от Бреннуса, снова двигаясь в сторону входа в пещеру.
— Куда ты пошла? — зовет Бреннус, но я не отвечаю и не останавливаюсь.
В следующую секунду он уже рядом со мной, и я даже не пытаюсь его обогнать. Я уйду — так или иначе.
— Я ухожу, — говорю я, и тянусь за бритвой в моем сапоге.
— Да, ты будешь здесь жить только как Gancanagh, — мягко говорит он, пока мы не спеша прогуливаемся, не имея какой-то конкретной цели. — Потом мы сможем пойти, куда ты пожелаешь.
— Нет, я ухожу сейчас. Береги себя, — говорю я, не глядя на него.
Он тяжело вздыхает, будто я испытываю его терпение.
— Я не могу позволить тебе уйти mo chroí, - аккуратно говорит он, появляясь передо мной и заставляя меня остановиться. — Ты моя.
В меня проникает страх, потому что я начинаю верить ему.
— Пожалуйста, — умоляю его я. — Пожалуйста, не заставляй меня причинять тебе боль. Я не хочу делать тебе больно. — Я на самом деле имею это ввиду. Я действительно не хочу причинять ему боль, и этот факт пугает меня, потому что в действительности, я действительно должна хотеть причинить ему боль.
На его губах появляется медленная улыбка, а в зеленых глазах, напоминающих мне шторм на море, проносятся искорки. Он выглядит как человек, который получил лучшую новость за всю свою жизнь.
— Ок… мне больно, — вздыхает он
Я пытаюсь обойти его, но он останавливает меня, схватив меня за руку. И не отпускает ее. Если я хочу выбраться отсюда, мне придется заставить его отпустить меня. Быстро, и без особых раздумий я режу его руку бритвой. Когда я делаю это, происходят сразу две вещи. Первая, Бреннус эфарийно улыбается мне, и во-вторых — меня переполняет запах его крови.
У меня начинает кружиться голова и течь слюни. Я изо всех сил сдерживаю себя, чтобы не вцепиться в его руку и не пить его кровь как бешеная собака. Выронив бритву, я затыкаю рот и нос, стараясь заблокировать его аромат, и пытаюсь отойти от него.
— Все хорошо, — говорит он, словно пытается успокоить испуганного ребенка.
Я качаю головой и дикими глазами смотрю на выход, который блокируют Фаолон, Эйон и Лонан. Они стоят и внимательно смотрят на нас. Я не могу сбежать, но я должна уйти. Развернувшись, я использую всю свою скорость, чтобы добраться до комнаты Бреннуса. Захлопываю дверь, запираю ее и быстро отхожу назад. Бегу в спальню, а затем в ванную.
Подхожу к дальней стене и медленно сползаю на пол. За первенство воюют боль и паника, я так плохо себя чувствую, что единственное что могу делать, это лежать на холодном полу в позе эмбриона. Я самое глупое существо. Что заставило меня думать, что у меня больше шансов, чем у древнего война, у которого на руках все карты.
Даже не открывая глаз, я уже знаю, что он здесь, так как чувствую его запах. Он сгущает воздух, которым я дышу, душит меня своим ароматом… его ароматом. Я дрожу. Я должна сопротивляться. Если я не смогу, то меня ждет та же участь, что и хищников, чья болезнь заражает меня уже сейчас. Но теперь я жажду его, и он это знает; он рассчитывал на то, что я прекращу съедающую меня боль. Как же он будет смаковать мою капитуляцию перед ним.
Я жива, но как долго это будет продолжаться, как скоро я попрошу его убить меня?
— Mo chroí, ты такая сильная, — подходя ближе ко мне, говорит Бреннус.
Я не могу двигаться, потому что боюсь, если я это сделаю, то заставлю его истекать кровью.
Сейчас его кровотечение прекратилось; он исцеляется гораздо быстрее чем я, думаю я, в то время как он садится рядом со мной и кладет мою голову к себе на колени. Пытаясь успокоить меня, он нежно гладит меня по волосам. Выбрать сторону демона. Я пытаюсь не расслаблять свои барьеры, выстроенные вокруг него. Он говорит соблазнительным голосом:
— Я понимаю, что для тебя это звучит неправильно. Почему ты не хочешь стать одной из нас; всегда быть защищенной Gancanagh, который всегда будет заботится о тебе? Мы никогда не посмотрим на тебя как на мразь… потому что ты на самом деле имеешь право на существование.
Я почти смеюсь, потому что он пытается изменить свое существование, потому что он хочет соответствовать тому, кто ему нравиться. Я перестану существовать… конечно, что-то еще останется, но думаю, это буду уже не я. Наверное, он прочел мои мысли, потому что он говорит:
— В основном, ты останешься прежней, но ты освободишь свою душу — в этой жизни, она тебе ничем не помогла, только делает тебя целью. С этого дня ты никогда больше не будешь одна, я всегда буду рядом, и тебе больше никогда не нужно будет бояться, — обещает он.
И вот… он так и не понял того, чего я отчаянно желаю в этот момент. Что будет, если я снова перестану испытывать страх? Не чувствовать ужаса от того, что за тобой охотится хищник? Или не бояться того, что хищник, который охотится на тебя, не причинит вред твоим любимым людям? Наверное, я не буду способна на истинную любовь.
— Я пытаюсь помочь тебе. Позволь мне помочь тебе, mo chroí, - воркует он.
— Мне не нужна твоя помощь, — шепчу я.
— Ты знаешь, что тебе нужно. Если я отпущу тебя, как долго ты будешь одна? — злясь спрашивает он, зная, что я скорее предпочту смерть, чем выбрать вечность в качестве нежити.
— Не знаю, давай попробуем и посмотрим, — отвечаю я.
Он вздыхает.
— Ты не можешь остановить то, что грядет. Позволь мне поделиться с тобой своей кровью, — нежно говорит он, касаясь моей шеи холодными губами. — Ты такая сильная… такая смелая… — бормочет он.
— Я не могу…, - всхлипываю я, и произнеся эти слова, мои страдания только усиливаются.
— Поделись со мной своей кровью, — говорит он, снова пронзая мою шею.
Я уже не теряю сознания. Не думаю, что он возьмет моей крови больше, чем в прошлый раз. Его цель не в том, чтобы кормиться от меня, а в том, впрыснуть в меня больше своего яда, чтобы я желала его еще больше, и я это делаю. Но моя кровь что-то делает с ним, и я думаю он этого не ожидал. Подобно человеческим женщинам, которые были укушены Gancanagh, он выглядел пьяным… или под кайфом. Он выглядит так, словно вокруг него все вращается, он прислоняется к спинке ванной чтобы прийти в себя.