— Мы оба хотим убить ее — чтобы спасти, — отвечает Бреннус, и Рассел начинает подходить.
— Думаешь, я люблю ее? Я ее почти не знаю, чтобы совершить этот шаг, — говорит Рассел, но это звучит так, словно ему плохо от того, что Бреннус мне нравиться.
— Так ты не любишь ее? Я попробовал ее, это огонь и небо, она такая же древняя как сама земля, она ярчайший свет и самая темная ночь — ее кровь рассказывает ее секреты и ее желания. Я буду исполнять все ее желания и никогда не полюблю никого кроме нее, — мягко говорит Бренннус, и это звучит не как угроза, а скорее, как обещание.
— Нет придурок, ее хотят все, так что становитесь в очередь! Думаете, что я здесь чтобы поправить свое здоровье? Я знаю, что она здесь. Мне не нужно всего этого рассказывать. Но теперь я забираю ее, а все остальное мы решим позже, человек — она или наполовину ангел, или полувампир полуангел — это уже совсем не важно, — раздраженно говорит Рассел. Могу сказать, что он действительно расстроен словами Бреннуса. Когда Бреннус не дает Расселу то, что тот желает, он добавляет. — Я просто напоминаю тебе, Дракула. Я знаю, что ты любишь ее, и поэтому не позволишь мне взорвать вас, потому что в отличии от меня, ты не сможешь ее спасти. Может быть, в следующий раз мы просто должны играть на нее в покер. И я все равно я обыграю каждого из вас, — заканчивает Рассел.
— Она не может ходить. Тебе придется подойти и забрать ее, — низким тоном говорит Бреннус. — Когда я укусил ее, я причинил ей сильную боль.
Рассел хмуриться.
— Да, я больной фрик — и я люблю ее, — огрызается он и идет к Бреннусу.
— Чтобы облегчить ее страдания, нужно дать ей крови — и тогда она почувствует себя лучше, — говорит Бреннус, вставая со мной на руках, но напрягается, когда Рассел протягивает руки, чтобы забрать меня от него.
Бреннус крепко прижимает меня, а затем мягко целует меня в лоб, и для меня этот поцелуй приятен, потому что я чувствую, как вся горю. От яда я вся горю, и я чувствую, словно я в аду, из которого нет выхода.
— Я приду за тобой… ты моя mo chroí.
Я инстинктивно прижимаюсь к Бреннусу, ведь холод его тела намного приятнее, чем жар от тела Рассела. Бреннус успокаивающе говорит со мной на Гельском языке, параллельно убирая мою руку со своей шеи. Он передает меня в руки Рассела, стараясь не задеть гранату, которую Рассел все еще держит в руке. Рассел нежно укачивает меня в своих объятиях, и я чувствую тепло его тела и, слушая биение его сердца, я расслабляюсь.
Но прежде чем Рассел успевает выйти отсюда, Бреннус протягивает руку и прикасается к лицу Рассела, его сильные, бледные пальцы на золотистой коже Рассела. Рассел отрывает взгляд от меня и смотрит на Бреннуса.
— Дай мне гарантию, — говорит Бреннус, глядя на Рассела.
Когда рука Рассела дергается, мое сердце почти останавливается. Я задерживаю дыхание, потому что если кожа Gancanagh подействует на Рассела, тогда, когда он уберет руку с гранаты, то умрет сразу же на месте, прямо где стоит. У меня скручивает живот, но непонятно то ли это от того, что в моем организме яд, или это из-за страха, что Рассел подчиниться Бреннусу.
— Еще раз ко мне прикасаешься, я заставлю тебя съесть эту гранату. Ты не мой тип, — скривив губы произносит Рассели и начинает отступать от Бреннуса. — Он странный, не правда ли? — спрашивает он меня, прибавляя шаг.
— И ты просто позволишь ему уйти с ней? — говорит Альфред из угла комнаты, в котором он прятался от Рассела
Альфред не может поверить в такой поворот событий, будто у него снова меня забрали, и от этого ему плохо. Он выглядит нервным и каким-то сумасшедшим.
— Я верну тебя, мой ангел, — без тени сомнения говорит Бреннус, в то время как Рассел пересек уже пол зала. Он останавливается и наблюдает за нами.
Теперь Бреннус охвачен огнем, он сжимает кулаки, и огонь танцует в узорах на его лице. Альфред сходит с ума, и буквально начинает подпрыгивать верх-вниз, разглагольствуя о некомпетентности, которую проявили Gancanagh во всей этой ситуации.
Игнорируя Альфреда, Рассел обнимает меня и полностью сосредотачивается на том, чтобы вытащить нас из ямы, в которой мы застряли. Я обхватываю Рассела за шею в то время, как он поворачивается спиной к Gancanagh. Через плечо Рассела я смотрю на Бреннуса и остальных. Я кладу голову на плечо Рассела, потому что мне трудно удержать ее. Рассел уже подходит к выходу из зала, но Бреннус до сих пор не сдвигается с места, а просто обращается ко мне:
— Mo chroí… прежде чем ты уйдешь, я сделаю для тебя подарок. — И мое сердце почти останавливается, когда Бреннус произносит: — Убейте его.
В то же мгновение, Gancanagh нападают на Альфреда как на загонного в угол лиса. Плоть Альфреда разрывают на мелкие кусочки, а крики его агонии разносятся по всей пещере. Когда меня достигает запах крови Альфреда, мои чувства обостряются, и рот наполняется слюной.
Вонзая ногти в спину Рассела, я пытаюсь не бороться с ним, в то время как тьма внутри меня, призывает присоединиться к семье позади меня. Пока Gancanagh продолжают пожирать Альфреда, я перевожу взгляд на Бреннуса. С тоской в глазах, он наблюдает за нашим уходом.
Когда я смотрю на него, то не могу сдержать улыбки, которая медленно расползается на моих губах. Уверена, я выгляжу так же злобно, как и чувствую себя, поднимая трясущиеся пальцы к моим губам. Я осторожно прикасаюсь к ним, а потом послала Бреннусу воздушный поцелуй, благодаря его за то, что он только что сделал с Альфредом. В ответ, на лице Бреннуса появляется дикое желание.
Рассел доходит до стены пещеры, которую нам нужно преодолеть, чтобы выбраться из пещеры, и шепчет мне на ухо:
— Рыжик, мне нужна твоя помощь. Пока я взбираюсь по стене, не могла бы ты держаться за мою шею и держать гранату? — неуверенно спрашивает он, а на его лице читается беспокойство.
— Не знаю… боль…, - говорю я, тяжело дыша и стараясь оставаться в сознании, чтобы помочь ему, но во мне растет тьма, и я не знаю, как поступлю, если он протянет мне гранату.
— Я не могу оставить тебя здесь, так что делай то, что для тебя лучше. Если это не сработает, то я увижу тебя только в следующей жизни… и Господи, как же сильно я тебя люблю, — говорит он, крепче прижимая меня к себе и зарываясь лицом в мою шею. — И прости, что потребовалась так много времени, чтобы прийти за тобой, — шепчет он мне на ухо.
Ему тоже больно. Возможно, ему так же плохо, как и мне.
— Я тоже люблю тебя, Рассел. Давай мне гранату. Я не уроню ее. Обещаю, — сквозь стиснутые зубы шепчу я, превозмогая боль.
Рассел протягивает мне бомбу, терпеливо ожидая, пока я ее сожму и крепко обниму его за шею, прежде чем он начинает карабкаться по стене. Когда мы достигаем вершины, Рассел садится на край и тянет меня за собой. Он снимает ремень, который был прикреплен к его груди, отпуская его вниз, в отверстие. Затем тянется к гранате, которую я держу в руке.
— Нет! — свирепо говорю я, держа гранату так крепко, как только могу, чтобы он не отнял ее у меня и не бросил в яму.
Рассел выглядит шокированным, он осторожно накрывает мою руку своей, и я передаю ему гранату. Посмотрев в мои глаза, думаю, он видит в них что-то, что пугает его, потому что он дрожит, а потом с той же жестокостью смотрит на меня.
— Я знаю, что прямо сейчас в тебе яд Gancanagh, поэтому, я не хочу, чтобы эти холодные, жуткие уроды жили. Не после того, что они сделали с тобой — все те люди, которые оказались там, уже никогда оттуда не выберутся.
Я потрясена тем, что он говорит, он использует эту возможность чтобы забрать гранату из моих рук, и опустить ее в отверстие. Он не колеблясь использует всю свою ангельскую силу, чтобы поднять меня с земли и бежать от устья медного рудника в темноту облачного ночного неба.
От взрыва гранаты и остальных оставленных там гранат, под нами дрожит земля. Из отверстия в земле поднимаются тучи дыма и мусора.
Он проносит меня мимо безжизненных тел Gancanagh, в которых я признаю стражу, которая поймала меня при моей прошлой попытке побега. Рассел продолжает бежать вниз по холмам, вниз по горной местности. Мы проходим сквозь клены и дубы, которые покрывают склоны. Мимо меня все проносится с бешеной скоростью в то время, как моя голова лежит на плече Рассела. Достигнув поляны, я вижу впереди нас серебряную форму, которая мне так же знакома как образ любимого. Это Audi R8 — машина Рида, и я не могу понять, как Рассел оказался за рулем его машины… если только Рид не умер, и она ему больше не нужна.