Клиницисты руководствуются интуицией в своей практике. (Находится ли он на грани самоубийства? Пережила ли она изнасилование?)
Интуиция формирует наши страхи (того ли мы боимся?), впечатления (насколько точны наши стереотипы?) и отношения (нравлюсь ли я ей?). Интуиция оказывает влияние на президентов во время кризисов, на игроков за карточным столом и на директоров по персоналу, когда они осматривают кандидатов на работу. Существует теория о том, что смертная казнь предотвращает убийство. Один высокопоставленный чиновник из Техаса так высказался о ней: «Я нутром чувствую, что это должно быть правдой». Наша «интуиция на уровне внутренностей» помогает нам избегать неприятностей, но иногда она же приводит к неприятностям. «Никто не может диктовать мне, как мне себя вести», — сказала Диана, принцесса Уэльская, во время своего последнего интервью перед фатальной поездкой. «Я руководствуюсь инстинктом, и инстинкт — мой лучший советчик».
Итак, стоит исследовать силу и опасности нашей человеческой интуиции. Стоит отделить факты от вымысла. Стоит поискать мудрости. Возможно, тогда мы сможем воспользоваться молитвой Рейнольда Нибура:
ЧАСТЬ I СИЛА ИНТУИЦИИ
ГЛАВА 1 МЫШЛЕНИЕ БЕЗ ОСОЗНАНИЯ
Много ли мы знаем в данный конкретный момент? Гораздо больше, я полагаю, чем нам известно, что мы знаем!
Говорил ли вам кто-нибудь, что вы просто удивительны? Да-да, именно вы. Вы обрабатываете огромное количество информации «за кулисами». Вы без каких бы то ни было усилий делегируете большую часть мышления и принятия решений массам когнитивных работников, которые трудятся в «подвале» вашего разума. Только по-настоящему важные ментальные задачи попадают на стол в кабинете, где работает ваше сознание. Когда вам задают вопрос: «О чем вы думаете?», то отвечает генеральный директор вашего сознания, повествующий о тревогах, надеждах, планах и вопросах, не обращающий внимания на работников нижних этажей.
«С этой великой идеей современной психологии — тем, что основная часть наших повседневных мыслей, чувств и действий осуществляется без контроля сознания, — людям трудно согласиться», — отмечают Джон Барх и Таня Чартранд, психологи из Нью-Йоркского университета. Наше сознание склонно полагать, что именно его собственные намерения и сознательный выбор правят нашей жизнью (что вполне понятно, поскольку верхушка айсберга сознания в основном осознает свое видимое Я.) Но сознание переоценивает свой контроль. Давайте возьмем в качестве примера что-нибудь простое, например речь. Вереница слов без усилий вылетает из вашего рта почти в полном соответствии с синтаксисом (что поразительно, учитывая, каким огромным количеством способов слова могли бы перепутаться). Это похоже на то, как если бы в нашем «подвале» действительно сидели слуги, которые деловито сколачивали предложения, пускали бы их вверх по трубам и плавно выпускали их из нашего рта. Вряд ли у вас есть ключ к пониманию того, как они это сделали. Но это так.
Когда я печатал последний абзац и на экране компьютер» появлялись слова, мои пальцы скакали по клавишам клавиатуры, следуя указаниям откуда-то, но явно не от генерального директора моей психики, отдающего приказы одному пальцу за другим. Я не мог бы, не спрашивая свои пальцы, сказать вам, где «в», а где «з». Если кто-нибудь войдет в мой кабинет, когда я печатаю, мои умные пальцы — на самом деле когнитивные слуги, управляющие ими, — закончат предложение, пока я одновременно буду вести разговор. Еще большее впечатление производят умелые пианисты, которые могут говорить, в то время как их пальцы исполняют знакомую пьесу. А еще есть студенты Корнельского университета, которых психологи Ульрик Ниссер, Элизабет Спелке и Уильям Хирст научили писать одной рукой слова под диктовку и одновременно с полным пониманием читать текст. Похоже, что у нас есть два разума: один для того, что мы сразу же осознаем, а второй для чего-то еще — для совершения вычислений, связанных с поимкой летящего мяча; превращения двухмерных изображений на сетчатке в трехмерные образы; совершения своевременного вдоха; застегивания пуговиц на рубашке; координации мышц во время написания собственного имени; знания того, как прыгнуть в кучу сухих листьев, и интуитивного нахождения следующего мастерского хода в шахматной партии.