Ана Гратесс
Интуитивизм
Под шажок весны, весьма ровно идет дорога вверх. Смотрит приветливо, то значит, что все еще можно перебрать и назвать разными именами. Чашечки кружечки завтраки – все это летит по столам, которые накрыты безумным скафандром. Красота момента где-то здесь и в то же время ее нет. Отсутствие не признак загазованности ночного неба, звезды все еще можно наблюдать!
Много этих слов, все они лезут из подкорок мозговой активности. Хотят во свет обернуться, сделаться чем-то великолепным из рода желтоперых птичек. Моя тень встретила как-то персонажа, чья морда игриво лоснилась на морозном солнцепеке. Я решила окликнуть бестию:
– Мне бы сока вдохновенного, гречка!
А бестия эта даже не обернулась, пошла себе дальше, по пути виляя пятым шестым местом и вместе с тем во всю мощь голосовых связок нахваливая «новое пиршество», которое произошло после печати истории «Сон, Космос, Реальность».
Моя тень решила проследить за персонажкой. Так и началась бдительная отвертка, создавшая много полезного впоследствии. Шла она и ничего не раскрашивалось, не блестело ярче. Все так же растительность по обочинам дорог напевала мотивы староновых времен. Здесь будущее идет в обратном направлении, извергаясь в прошлое.
Все подвергается изменениям. Вот персонажка остановилась, а ее тут же понесло вперед, ибо ветер, который означит ход послезавтра уже вовсю малюет окружающую материю. Немного непривычно находится в таком ракурсе, но я привыкну!
Вдохновение струится по жилам из сосновых шишек – некоторые беглые взоры уже встряли в спиралевидных ниточках величавой растительности. Персонаж снова остановился, сдуваемый ветром вечных перемен. Я тоже встала, внимательно наблюдая за своей бестией. Тень глухо ухнула в средоточие где-то между ножных икр. Звездный дождь скрылся за облачной ватой.
Внезапно произошел некий вброс сизого дымка, все окружение заволокло загадочным туманцем. Сквозь пелену прорезался некий голос:
– Если я скажу, что ты была создана из веток полыни и цвета ромашек, ты поверишь в это? – Спросила персонажка. Очевидно, меня, ибо никого кроме нас на дороге не валялось.
Моя тень глубоко задумалась, прежде чем дать ответ. Время летело вспять, звезды успели два раза провернуть ось. И наконец я ответила:
– Могу поверить. У меня на правом предплечье красуются веточки полыни, а родилась я в зеленом поле, где в большом количестве росли ароматные ромашки. Но есть кое-какая вещь, которая, несомненно, выбивается из общего напитка.
– Какая же? – В волнении вопросила персонажка.
Тень решила помедлить с ответом, а я тем временем, зарулила восприятие на осмотр туманного копошения, что все сгружался вокруг нас, образуя уже плотные стены. Страшно не было, только лишь странно, как обычно бывает при сомкновении ротовых шпажек, то есть зубов.
В сих материях хотелось увидеть образы царственных особ, которые уже давно канули в пограничное бытие, за три тысячи световых верст от нашего мира. Их грация непомерно возбуждала мое сознание на поиск вечной истины, чей аромат разрежен по всему космическому пространству.
Ответ нужно было исторгнуть из себя, как исторгается на свет дышечный мешок конфетного королевства.
– На золотистом браслете, что колыхается за волосяным покровом головы, начертаны такие слова: «Век Семья Солнце». С цветастыми натурами это сочетается ровно настолько, насколько вечер приобщен к утру.
Бестия громко топнула большущей ногой и туман рассеялся словно по щелчку голосовых связок. Я в изумлении отвернулась от созерцания чистого лика персонажки. Стало невыносимо жарко или холодно, было не разобрать. Кадр сменился, перевернувшись на сторону будущего жития.
Моя тень оказалась в новом свете. Чувства первое время не могли идентифицировать залежи самостоятельных прерий, но вскоре мне все-таки удалось какие-то вещи разглядеть. Или это они меня начали прибирать к себе для исследований…
Галактический город встречал гостей размашистыми пятаками, на которых пестрели образцовые картины эпохи постметаИзма. Я дивилась искусством, обступавшим меня. Для тени моей возникла удобная лежанка, чьей пышности она была очень обрадована. Город млел тысячами святящихся точек, напоминая собой просторный ландшафт величественной кооперации, название которой Небесное Хранилище.
Сказать спасибо бестии, с помощью которой мне довелось попасть сюда? Через ушные отверстия проносился едва слышимый мелкий гул. Звуки разбредались так, будто неслись только затем, чтобы достичь умиротворенного окончания. Движение ради конечной цели? Мы идем ради процесса! Ради прогресса духовного центра, чье достославие уже вписано в мировую историю.