-- Я нашел тебя, друг!.. Ты меня понимаешь... Не осудишь... Дай мне, ради Бога, тридцать копеек!.. Умираю без водки... Я, брат, такой же интеллигентный пролетарий, как и ты... Инвалид я, братец!.. Не вини меня, друг мой... Да, инвалид...
Крюков дал ему тридцать копеек. Воронин поцеловал его и ушел.
VI.
Таким образом "труд независимый и по существу не противоречащий убеждениям" был найден Крюковым на этот раз очень легко и скоро.
Крюков стал ночным корректором "Н-ского Вестника".
Независимость этого труда заключалась в том, что за двадцать пять рублей в месяц Крюков днем спал, а ночью бодрствовал, иногда же не спал и по целым суткам -- что уже предоставлялось его собственному усмотрению, наконец он мог спать и целые сутки, для чего стоило только отказаться от двадцати пяти рублей в месяц. Что касается убеждений, то последние оставались совершенно в стороне от труда, который таким образом и не противоречил им. Крюков имел дело по преимуществу с отдельными буквами и словами, а из убеждений имел соприкосновение лишь с теми, которые касались буквы "c", двоеточий, многоточий и других невинных знаков...
С восьми часов вечера Крюков появлялся в корректорской комнате и, склонившись над испещренными поправками оттисками, при свете пышущей жаром большой лампы под зеленым абажуром, исправлял ошибки авторов и наборщиков вплоть до четырех, а иногда и до пяти часов утра следующего дня... В короткие промежутки бездействия он ложился на широкий стол, за которым работал, подкладывал под голову переплетенный экземпляр "Вестника" и, поджав ноги, дремал чуткой, тревожной дремой под грохот типографских машин и шорох шрифтовых касс. На рассвете Крюков возвращался домой, сонный, с помятой физиономией и опухшими и красными глазами, шагая неровной походкою усталого и больного человека по сонным и пустынным еще улицам города, и встречные гуляки, возвращавшиеся с кутежей из притонов разгула и разврата, приветствовали его улыбкой солидарности и двусмысленными замечаниями.
Квартирная хозяйка еще более встревожилась, когда "человек без документов" начал аккуратно пропадать на ночь, возвращаться домой на цыпочках и на рассвете. Это таинственное исчезновение и возвращение квартиранта казались хозяйке страшно подозрительными, и она стала страдать бессонницей и головными болями.
Лежа в постели, хозяйка все думала, что бы это могло значить, и не смыкала глаз, прислушиваясь к каждому шороху в комнатах. Когда спавшая в передней на сундуке кухарка, на легкий, подозрительно-осторожный стук пальцами в стекло окна, с ворчанием и протестом поднималась со своего логовища, чтобы отпереть дверь "шаромыжнику-постояльцу", -- хозяйка садилась в постели, настораживала слух и переставала дышать...
Вот он идет на цыпочках... Вот скрипнула дверь в его комнату... Вот он тихо, осторожно сморкается и откашливается, воображая, что, кроме кухарки, никто не знает о его возвращениях в такое неурочное время...
Квартирант ложился на кушетку, тяжело вздыхал и отдувался.
Сейчас видно, что делал что-то неладное: не то таскал что-то тяжелое, не то бежал что есть духу от кого-то...
Хозяйка уже собиралась заявить "куда следует", когда дело, к удовольствию обеих сторон, разрешилось без участия полиции.
По прошествии недели Крюков позвал к себе Хозяйку:
-- Вот вам и деньги за месяц!.. Может быть, хотите за полтора месяца? -- и это можно... хотя, виноват, не хватит, должно быть, за полтора... Да, не хватит!..
-- Так-то оно так, -- задумчиво глядя на предлагаемые квартирантом деньги, ответила хозяйка: -- Только как будто бы и нехорошо, что вы кажную ночь на свету приходите! Можно с вами, батюшка, и беды нажить... Нынче как строго! Коли жизнь правильную будете вести -- я возьму, а то уж лучше того... подыскивайте себе квартиру... У меня -- сын...
Крюков расхохотался.
-- Что вы, что вы, матушка! Да я самую правильную жизнь веду; водки не пью, в карты не играю, на службу хожу аккуратно... Чего вам больше?
-- На какую такую службу это вы ходите? -- обиженно возразила хозяйка и потупилась. По ночам, батюшка, кажись, все добрые люди спят...
-- У меня служба такая, ночная служба. Я -- ночной корректор в "Вестнике".
-- Ну, извините!.. -- радостно воскликнула хозяйка, протягивая руку за деньгами, -- извините уж... -- Случается... А мы все тут не знали, что и думать... Как ночь, так и нет нашего кавалера. Пра-а-во! И невдомек... Скажите, пожалуйста!..
Хозяйка всплеснула руками и задушевно расхохоталась.
Уж теперь нечего, батюшка, греха таить: я ведь хотела в полицию заявить.