На лице хозяйки отпечаталось страшное недоумение. Выйдя за дверь постояльца, она даже остановилась, пораженная новым достоинством своего квартиранта. "Вот золото-то пустила!" -- вздыхая, подумала она и печально качнула своей головою. -- "Не только за месяц вперед, а даже и документов нет!"...
А человек без документов походил по комнате, потом лег на кушетку и отдался размышлениям.
Под эти размышления незаметно подкрался зимний вечер. Наверху, по обыкновению, началось разыгрывание гамм и экзерциций на пианино; гимназист начал зудить уроки "к завтраму"...
Крюков долго прислушивался к этим звукам и к своим ощущениям, и безотчетная грусть начинала потихоньку заползать в его душу... В таких случаях Крюков имел обыкновение ходить к "своим". Но "своих" не было... Полное одиночество стояло перед взорами Крюкова щемящим сердце призраком, какой-то холод пробегал по всему телу, и ему казалось снова, что он приехал не туда...
-- Тоска!..
Провалявшись часов до семи на кушетке, Крюков встал и начал думать, куда идти искать работы... Завтра он отправится в редакцию "Вестника". Нет ли какой-нибудь статейки, чтобы утилизировать ее в смысле гонорара?..
Крюков раскрыл чемодан и стал рыться в нем, вытаскивал и просматривал свои тетради и заметки... Вот статья: "Опыт организации крюковской артели и причины ее гибели", а вот капитальная вещь: "Как избавить нашу деревню от кулаков и мироедов"; этот проект -- плод многолетних трудов уединенной жизни автора; он начат еще в Сибири и немного не окончен, не достает фактических данных и некоторых цифр, но в общем вещь довольно солидная. "Надо заняться и кончить".
Крюков взял в руки довольно объемистую тетрадь и углубился в чтение.
Суть крюковского проекта заключалась в следующем: необходимо устроить особые "трудовые поселки", куда и выселять всех кулаков, как для охраны целомудрия деревни, так и для нравственного исправления их самих. В главе "что такое наш кулак" автор не жалел мрачных красок. Что-то чудовищно-злое и безнравственное вставало перед читателем при чтении этой главы; кулак, по мнению автора, продукт деморализации народа ложной культурою, продукт заразы города, это какой-то "выродок" со злой волей и без всякого сердца, мало похожий даже и на человека... "Чумазый идет!" -- заканчивалась статья, и следовал ряд нервных точек...
-- Недурно! -- произнес Крюков, отрываясь от своей рукописи.
На другой день он снова облачился в свою новую пару и отправился в редакцию "Н-ского Вестника".
-- Редактора можно видеть?..
-- Редактора нет. К секретарю пожалуйте, -- сообщил конторщик.
-- Что угодно? -- неприветливо буркнул секретарь, сделав кислую гримасу и отрываясь от чтения.
-- Вот рукопись... Быть может, найдете удобным поместить?..
Крюков вынул из бокового кармана тетрадь, свернутую в трубку, и положил на стол секретаря.
Это был проект "Как избавить нашу деревню от кулаков и мироедов".
Секретарь, прочитав заглавие рукописи и увидя толщину тетрадки, сбросил с лица кислую мину и положил на него деликатную улыбку.
-- Сейчас я вам, конечно, ничего не могу сказать... Потрудитесь зайти через несколько дней...
-- В среду можно?..
-- В среду?.. Гм... Сегодня у нас понедельник!.. Гм...
-- Ну, в четверг?..
-- Не знаю... Столько, знаете, работы... Гм... в четверг.
-- В пятницу?..
-- Нет, потрудитесь уж лучше в понедельник!.. -- умоляюще произнес секретарь.
-- А вот еще небольшая заметка: "Опыт организации артели"... -- глухо сказал Крюков, вынимая дрожащей рукою из кармана свернутый лист бумаги...
Секретарь развернул и наскоро пробежал взором по строкам.
-- Это про "крюковскую артель", если не ошибаюсь? -- спросил секретарь, внезапно отрываясь от листа бумаги...
-- Да... О моей артели...
-- Вы -- г. Крюков?
-- Да...
-- Виноват!.. Садитесь, пожалуйста!.. Это очень интересно... Это, конечно, пойдет...
-- Скоро?
-- А вам это важно?
-- Очень важно, потому что необходимы деньги.
-- Я вам предложу взять авансом... Сколько же тут? Гм? 300-350 строк?.. Возьмите пока 10 рублей!.. Потом сочтемся... Надеюсь, вы будете сотрудничать и впредь?..
Из полученного совершенно неожиданно аванса Крюков хотел заплатить вперед за месяц хозяйке, но сапоги отказывались служить, разъезжаясь по всем швам. Крюков купил сапоги, а ботфорты отдал в починку.
Вечером он написал новую заметку: "Еще несколько слов о крюковской артели".
IV.
Город Н-ск успокоился от дневных треволнений, стих и погрузился в сон...
Улицы опустели. Яркие огни погасли. Магазины и лавки угрюмо выглядывали в темноте ночи своими наглухо-запертыми дверями и окнами. Керосиновые фонари мерцали красноватым пламенем, слабо освещая часть тротуаров, белых стен ближайших каменных зданий и золоченые вывески. Там и сям, на перекрестках улиц, стояли "на очереди" сонные извозчики. Изредка торопливой походкою мелькали тени запоздавших обывателей.