Мечта о создании собственного предприятия впервые стала приобретать явственные и конкретные очертания. Сердце учащенно забилось, капля пота скатилась по лбу и попала в глаз. Федор отер лицо рукой и, словно очнувшись, тряхнул головой. В следующий миг его накрыли тревожные соображения совсем другого характера.
«Вот почему Крысеныш оказался таким дерганым! Видимо, он решил, что я хочу его ограбить», – рассудил Федор. И тут же, как аварийная сигнализация, замелькала и завизжала в голове другая догадка: «Это же явно бандитские деньги. Их будут искать, и если меня найдут, то…» Дальше додумывать не хотелось. Он закрыл глаза, обхватил голову руками и замер минут на пять, судорожно перебирая варианты спасения. В итоге все сводилось к одному. Побег! Но сначала надо избавиться от тела. Федор вывалил на бетонный пол, деньги из чемодана и на несколько секунд уставился на лежащее в луже крови тело маленького человека. Затем, зажмурившись, он обхватил тело Крысеныша, показавшееся невероятно тяжелым, и подволок его к чемодану. Стараясь не смотреть на него, Савченко втиснул тело в нутро чемодана. На минуту Федор выпрямился и, отвернувшись, сделал несколько глубоких вдохов, чувствуя, что вот-вот может потерять сознание. Он вновь согнулся над телом и стал запихивать его в чемодан так, чтобы тот можно было закрыть. Наконец, маленький человек, согнутый пополам, с жутко вывернутой окровавленной головой и подтянутыми к подбородку коленями разместился в своем последнем пристанище. Федор опустил крышку чемодана, но она не закрылась, так как мешали не до конца согнутые ноги покойника. Савченко, чертыхаясь, начал с усилием подгибать их, пока наконец злополучная крышка не закрылась. Дрожа всем телом, он обшарил взглядом гараж и наконец нашел то, что искал. На одной из стен на крюке висел небольшой моток стальной проволоки. Ею Федор несколько раз на всякий случай обмотал злополучный чемодан и обессиленно опустился на пол рядом с ним. Тяжело дыша, он посмотрел на свои дрожащие руки. Они были перепачканы чем-то липким. Федор не сразу сообразил, что это кровь, но, когда до него дошло, он стремительно вскочил и бросился вон из гаража, где его опять мучительно вырвало. После этого он подошел к жестяной бочке, куда стекала с крыши дождевая вода, и обмыл руки и лицо. Холодный дождь и осенний ветер остудили его пылающую голову, и, немного придя в себя, Савченко вернулся в страшное чрево гаража. Постояв в раздумьях перед измазанным кровью чемоданом, он наконец, напрягшись, с трудом поднял его и водрузил на строительную трехколесную тачку. Во втором чемодане оказалось то же самое, что и в первом. Его содержимое Савченко также высыпал в общую долларовую кучу, после чего, выйдя из гаража, внимательно огляделся в темноте по сторонам и на всякий случай прислушался. Затем, засунув за пояс рашпиль, он водрузил сверху на тачку второй чемодан и, напрягшись из последних сил, медленно покатил ее к заброшенному пруду, стараясь не глядеть на то, что везет перед собой. Вокруг по-прежнему было тихо. Дождь почти стих, но из-за ветра и мелкой мороси одежда Федора быстро насквозь промокла и осложняла движение. С трудом докатив тачку и выгрузив ее содержимое на землю, Федор нашел взглядом в темноте очертания двух старых рассохшихся лодок, сиротливо лежащих на берегу. Когда-то давно на них рыбачили мужики из дачного кооператива, но, когда пруд пришел в негодность, о них все забыли. Несмотря на темень и морось, было видно, что как минимум одно весло все же высовывалось из лодки. Вытащив из-за пояса тяжелый рашпиль, Федор пробил им несколько дыр в чемоданах, затем стащил на воду одну из лодок и с трудом загрузил в нее чемоданы. Старая лодка тут же дала течь, предательски наполняясь водой, но, невзирая на это, Федор быстро залез в нее и начал медленно выгребать на середину пруда, действуя одним веслом, как на каноэ. В голове назойливо вертелся одни вопрос: «А возможно ли было с Крысенышем как-то договориться?» Но как Федор ни пытался представить себе самую ухищренную сцену переговоров с маленьким злодеем, мирный исход событий у него почему-то не вырисовывался. Все говорило за то, что Крысеныш в любом случае его убил бы.
Наконец поняв, что он уже достаточно далеко от берега, Савченко огляделся по сторонам и с тихим всплеском спустил в воду два страшных чемодана. Недолго побулькав, они плавно ушли на дно пруда. Через двадцать минут Федор вытянул лодку на берег и, отдышавшись, глянул на часы. Скинув всю одежду, он плюхнулся в ледяной пруд. Словно не ощущая холода, Федор тщательно обмылся, обтерся частично влажной одеждой и, кинув мокрый ком в тачку, голым энергично покатил ее к гаражу. Там быстро натянув старую пыльную робу, висевшую на гвозде, он вытащил на улицу какой-то бачок с засохшей краской, кинул в него свою одежду, тщательно облил ее всевозможными горючими жидкостями, каких в избытке было в гараже, и поджег содержимое. Пока его одежда горела, он тщательно осмотрелся и замыл все следы крови на полу, стенах и на боку машины, прекрасно понимая, что от серьезной экспертизы эти меры не спасут, но при обычном осмотре вполне скроют следы преступления. Доллары были упакованы в семь мешком из-под картошки, а затем спущены в подпол старого сарая, где когда-то тесть хранил запчасти от первой в своей жизни машины. Теперь в сарае был только садоводческий инструмент, и никто, кроме Федора, не знал о наличии подземного тайника в нем. На всякий случай он закидал люк грязными пустыми мешками, досками, лопатами и тяпками. Одежда в баке уже догорела, и теперь с невыносимой вонью прогорала засохшая краска на стенках бачка. Федор оттащил бачок с догорающей краской к кустам, в очередной раз прислушался и, привыкая глазами к темноте, огляделся по сторонам. По-прежнему было тихо и спокойно. Внимательно осматривая место преступления, Федор заметил пятно, еще не высохшее после уборки. На всякий случай он аккуратно залил его отработанным машинным маслом. Пистолет, запасную обойму и содержимое карманов Крысеныша Савченко, не разглядывая, сунул в какой-то грязный пластиковый пакет и закинул в багажник машины под запаску. Не поленившись, он еще раз прошел к пруду и тщательно, насколько было возможно, в предрассветной серости огляделся по сторонам. Вроде бы ничего не упустил.