- Да, это действительно так, - в очередной раз подняв поднос, согласился Жарлин и, уже направляясь к раскрывшейся на его пути двери, бросил напоследок: - Если вдруг понадоблюсь - не стесняйся, зови.
- Конечно, спасибо, - кивнул Хатхи и, снова растянувшись на кровати, закрыл глаза. Спать он действительно уже не собирался. Да и если бы внезапно захотел - просто уже не мог после всего пережитого. Но упорядочить мысли было просто необходимо.
Впереди ещё предстоял относительно долгий и утомительный перелёт, следом - долгая утомительная процедура таможенного техосмотра. Словом, времени было не то чтобы и навалом, но прилично, и потратить его не мешало бы с пользой. Но тратить его с пользой, то бишь, на просмотр старых записей и повторение теории, как обычно, было лень. Заниматься практикой Жарлин пока запретил, и, в принципе, в этом был абсолютно прав. А, значит, надо было думать, думать и думать...
О чём угодно, но - только бы удержать мысль. Поскольку первое время с момента переноса вероятность непроизвольной попытки повторного скачка (который будет просто не по силам совершить) оставалась довольно высока. И так - до тех пор, пока у псионика не пройдёт так называемый «поствременной синдром», «хроносиндром» или ПСВ, как его ещё называли.
Пси, повинуясь отголоскам недавнего разгона, первое время может попытаться устроить спонтанный скачок, хотя, грубо говоря, нынешний лимит временно исчерпан. И, случись такое, это практически наверняка означает верную смерть или серьёзное увечье для тела в целом и мозга в частности, после которого думать о будущих скачках уже не придётся.
Адаптация, своего рода «акклиматизация в новом времени», всегда занимала различное время, в зависимости от опыта и индивидуальных особенностей конкретно взятого экстрасенса, практикующего темпоральные перемещения. У кого-то этот период мог длиться всего лишь несколько часов, у кого-то - несколько дней. У кого-то - в пределах от нескольких недель до месяца...
Так, думать, не отвлекаться, не расслабляться. Думать о цели. Думать о пути. Поймать фокус. Не отвлекаться. Разобрать детали. Перелёт. Долгий перелёт. Полёт до Алиуса, затем - долгий карантинный осмотр. Впрочем, так дело обстояло лишь в самых общих чертах. Если же разбирать детально, то предстоявший бретёрам путь выглядел намного длиннее. Сначала их звездолёт должен был совершить успешный перелёт через гиперпространство, где он сейчас, собственно, и находился. Уже затем, добравшись до конечной точки перехода - нужно было перейти в обычное пространство. И, лишь затем - прокладывать курс до Богом забытой системы, в которой располагался этот поганый Алиус.
В нынешнюю эпоху всё было автоматизировано и отлажено настолько, что лишнее вмешательство пилота могло лишь создать дополнительные проблемы, за исключением случаев, когда внештатная ситуация требовала обязательного перехода на ручное управление. Обычно экипаж звездолётов составляли инженеры-астрофизики, в задачу которых входило не столько управление процессом полёта, сколько диагностика и отладка систем, осуществляющих функционирование всего корабля. Астрографическая навигационная карта звездолёта представляла собою галактику, поделённую на несколько крупных сегментов, именуемых квадрантами. В свою очередь, квадранты были поделены уже на сегменты, именуемые секторами, а в пределах секторов выделялись расположенные в них системы. От пилота требовалось указать курс, после чего бортовой искинт прокладывал маршрут и разбирался со всеми сложностями перелёта, такими как прохождение через гиперпространство, ориентация в его условиях, поддержание систем жизнеобеспечения, оборона от астероидов, осуществление саморемонта звездолёта и прочее тому подобное.
Теоретически, справиться с осуществлением общего руководства кораблём мог бы и полный дебил: при условии, что у этого дебила найдутся достаточные средства, чтобы обеспечить себя подобным дорогим кораблём, смышленым искинтом и первоклассным оборудованием. Либо найдутся влиятельные покровители, которые обеспечат его всем вышеперечисленным, не подобрав лучшей кандидатуры на должность пилота. Чем менее навороченным был звездолёт, и чем более сложная стояла перед ним задача - тем большая квалификация требовалась от пилота и остальных членов экипажа. Но, так или иначе, неизбежно случались внештатные ситуации, оборудование выходило из строя, искинт мог подцепить какой-нибудь кибервирус и окажись за штурвалом дебил - ему пришлось бы тяжко. В то же самое время, рабочие алгоритмы рядового мирного судна (к примеру, скажем, круизного лайнера, буксировщика астероидов или фрахтовщика) и боевые алгоритмы военного звездолёта отличались весьма существенно. Но, несмотря на постоянно развивающуюся систему боевых алгоритмов и способность перенимать и осваивать тактику противника, несмотря на периодические обновления базы данных - для быстрой адаптации под переменчивую обстановку боя, импровизации и неожиданного применения новой тактики, оперативного устранения неисправностей всё-таки были необходимы живые военные пилоты, штурманы, инженеры, бортстрелки и так далее.