- И как ты только можешь тратить время на такую ересь? - вынес свой суровый вердикт Жарлин, больше не возвращаясь к этой теме. Но, так или иначе, мнение боевого товарища не повлияло на вкусы Хатхи. Да, конечно же, очень многое там выглядело нарочито упрощённым, наивным, а то и прямо антинаучным. Однако же - так ли это важно для того, чтобы насладиться просмотром или чтением занятной истории? В конце концов, никто же не требовал от авторов сказок составлять подробную выкладку аэродинамических свойств ковра-самолёта, да и как людям, впервые увидевшим парящую гравиплатформу, возможно было бы с чем-либо её соотнести, кроме как с предметами окружающей их действительности? Всё-таки за научным трудом можно было обратиться по другому адресу. Хотя, с другой стороны, Шан всё-таки полагал, что Гис во многом недооценивает значение элементов фольклора в массовой культуре. Так или иначе, мифология является основой зарождения любой культуры и любому изобретению предшествует порождённая вымыслом задумка, а уже позднее острый ум будет подбирать способы её реализации.
Так, скажем, описание подводных лодок опередило их создание, а элементы, позаимствованные из жанра научной фантастики, легли в основу вполне реальных инженерных находок. К примеру - один из звездолётов НАСА, спроектированный по чертежам Майкла Стражински, создавшего художественную вселенную «Вавилона-5»: едва ли не первую попытку отойти от сугубо коммерчески-развлекательного подхода в фильмах жанра, предложив теоретически возможное будущее.
Нет, конечно, под влиянием некоторых ранее широко популярных литературных и кинематографических саг, к примеру, появились немалые группы исповедующих джедаизм псиоников, валяющих дурака с лазерными резаками (в реальности - рабочими инструментами, весьма непрактичными в качестве оружия, существенно отличавшимися от виденных у Лукаса), планеты с названиями «Арракис» или «Татуин», корабли, массово нарекаемые «Энтерпрайз» или «Тысячелетний Сокол», но речь сейчас шла несколько о другом влиянии.
Разумеется, представления людей тех времён о будущем выглядели на сегодняшний день настолько же нелепыми и странными, как, возможно, им самим, в своё время, нелепыми и странными казались представления людей девятнадцатого века о будущем, в котором люди будут кружить на дирижаблях между планетами, либо посещать Луну верхом на пушечном ядре. Хотя, по факту, многоступенчатая система запуска ракеты, в некотором роде, являлась той самой пушкой, выстреливавшей ядро. Однако Хатхи был уверен, что пройдёт ещё немалый срок и, в какой-то момент, фактическое положение дел намного превзойдёт все самые смелые ожидания на сегодняшний день.
В двадцать первом веке, человеку с мобильным телефоном в руках, имеющему доступ в сеть Интернет, смотрящего каналы по спутниковому телевидению и, при этом, относящемуся к среднему классу по уровню жизни - могло даже не приходить в голову, что вот уже оно, то самое волшебное загадочное будущее, о котором, пожалуй, мечтать не могли его далёкие предки. Ведь, по факту, даже жалуясь на свою жизнь и, как и все, имея какие-то проблемы - он жил в большей роскоши и комфорте, чем иной средневековый монарх. Человечество развивалось, изобретало новые технические гаджеты, открыло для себя секрет ядерного синтеза, сумело успешно противостоять целому ряду болезней, считавшихся ранее неизлечимыми, и проводить операции, считавшиеся раньше невозможными. Но, сколько бы у человека не было - ему всегда кажется «мало», он всегда ожидает чего-то «большего». И дело тут - не только и не столько в жадности и материальных благах. Просто, даже скажи человеку такие слова, как «судьба», «предначертанное» или «предназначение», и скорее всего он представит что-нибудь масштабное и глобальное, в то время как подавляющему большинству людей всегда было уготовано прожить вполне заурядную жизнь, занимаясь, в том числе, весьма нужными, пусть и заурядными делами. Как сказал в своё время Джордж Вашингтон: «Никакая нация не может достичь процветания, пока она не осознает, что пахать поле - такое же достойное занятие, как и писать поэму».