В конце концов, что мешало Создателю, сотворив массу независимых рас, сотворить среди них массу независимых пророков?
В общем, так или иначе, буллой Папы Римского было создано новое направление в апологетике - экзотеология.
Представители различных конфессий дробились на тех, кто допускал возможность приобщения пришельцев к своей культуре и вере, или почитал подобную возможность за ересь.
Люди довольно быстро обнаружили, что помимо существования в галактике технологически развитых рас - в ней немало соотносимых или существенно более отсталых, чем они сами. Люди проявляли интерес к культурам и верованиям пришельцев, но, вместе с тем, многие пришельцы тоже проявляли живой интерес к культурам и верованиям Земли.
Возник очередной прецедентный нюанс, окончательно разделивший и без того исчезавшую, с момента начала освоения космических колоний, синонимичность понятий «землянин» и «человек». Так, скажем, если «землянин» и «марсианин» оба были людьми, то, теперь, в словарях уже отмечалось, что, скажем, гуманоид другой расы, который родился и вырос на Земле, будет являться землянином, но не человеком, равно как человек, выросший где-нибудь на Луне - будет являться человеком, но - не землянином.
Точно также, люди сильно путались от обилия различных наименований представителей одних и тех же рас и народов, поскольку не проживая в соответствии со стереотипным принципом «одна раса - один народ - одно правительство» нелюди также могли представлять собой различные народности в пределах одного вида, имевшие различные формы правления и фракции. Те же минорцы сами называли себя «кальминари», а звезду родной системы Кальмия - но, в общем и в целом, все называли их так, кто как привык. Нелюди могли иметь иную физиологию, иной цикл размножения, не предусматривающий двуполое разделение вида, и, как следствие, обладать социальными институтами, неприменимыми для человеческих культур.
Потомки людей, вывезенных с Земли до начала ядерной эры, давно уже раздробились на подвиды человечества, при неком физиологическом сходстве в частностях отличаясь от нынешних обитателей также, как, скажем, слон от ежа. Но, тем не менее, они точно также считали себя людьми и, официально, считались таковыми.
Обсуждались совершенно дикие вопросы: к примеру, попадают ли еврейские дети, вывезенные с Земли против воли, подвергшиеся физиологическим изменениям и воспитанные инопланетянами, под иудейскую концепцию «приёмных детей», даже обладая тремя глазами и щупальцами? Имеют ли они право принять иудаизм? Могут ли возникнуть определённого рода сложности, связанные с обрезанием? А что насчёт кошерности в отношения инопланетной пищи и гиюра?
Буддисты, даосисты и индуисты, по большей части, отнеслись к контакту с пришельцами довольно позитивно или, как минимум, нейтрально, чего никак нельзя было сказать об исламских экстремистах, повсеместно воспринимавших инопланетян и связанное с ними этакими происками шайтана.
В общем, возникала масса «вселенских церквей», царил бардак, каждый сходил с ума как мог. Марсилий Марсианский и Венерий Венерианский стали первыми космическими миссионерами, на Луне возникла «Великая Ложа Луны», в которой председательствовал Верховный Державный Генеральный Инспектор, являющийся первым среди равных лидеров мирового масонства, на Марсе возникла «Коммунистическая Партия Красной Планеты» (КПКП), объединившая немалое количество коммунистов разных рас и народов. Притчи трактовались иносказательно, во вселенских и метафизических масштабах, под человеком в первую очередь начинали понимать не внешние, но духовные качества, составляющие суть подобия человека и Бога. Твердь земная - планеты и материя вообще, твердь небесная - космос вообще, или даже точнее - не физическая, но метафизическая категория, если подходить к трактовке разнопланово: не только буквально, но также аллегорически, тропологически и анагогически.
В любом случае, вопросы метафизики не зависели от технических достижений и научных открытий, поскольку Бога нужно было искать не в межзвёздном мраке, а в сердце, сражаясь с бесами не силой бластеров, но силой веры, а изучение чёрных дыр и фотонов не несло какого-либо сотериологического значения, хотя и ни коим образом не противоречило вере, поскольку для верующего человека Творец оставался смыслом и сутью всего, в то время как детали формирования мира и законов мира были не более чем интересными частностями, не приближавшими, равно как и не отдалявшими человека от Создателя. В конце концов, человеку был дан разум, и вместе с разумом - возможности исследовать и познавать окружающий мир, и, точно также, ему было дано сердце, для того чтобы он мог верить и любить, познавая находящееся вне окружающего.