В некоторой степени, разумеется, все достижения науки повсеместно использовались в интересах разработчиков, но трансгуманисты были наиболее радикальны в своём подходе и, скажем, вместо, направленных мутаций, ради приспособления к обживаемой среде, могли практиковать различного рода мутации, ради самих мутаций.
Идеологически это, опять же, была очень неоднородная среда: существовали трансгуманисты-либертинисты, трансгуманисты-либертарианцы, трансгуманисты-аболиционисты, трансгуманистические коммунисты и прочие всевозможные течения, но, опять же, принадлежность к одному из течений не исключала возможности принадлежать и к другому, а для сторонних наблюдателей принципиальной разницы не было. Несмотря на то, что среди трансгуманистов, как и всюду, встречались вполне себе вменяемые и образцовые личности, в подавляющем большинстве они заработали себе репутацию неадекватных имморалистов с непредсказуемым поведением.
Сбыт контрабанды, эксперименты, запрещённые практически повсеместно, сознательный отказ от расовой принадлежности, высочайший уровень коррупции - всё это отнюдь не повышало репутацию Коммуны в глазах галактического сообщества. В пределах Коммуны, формально, существовали свои правовые нормы, но, при этом, не существовало этических норм, как таковых.
Искусственно выведенные гибриды людей с представителями иных рас, назывались на человеческом жаргоне «алиеноидами», а аналогичного рода гибриды нечеловеческих рас «ксеноидами». Хотя различить визуально первых и вторых не всегда предоставлялось возможным. При этом, и те, и другие, равно как гибридные, подвергшиеся многочисленным мутациям, растения и животные также именовались «трансгенантами».
Необходимо было различать, собственно, неосапиенсов - подвиды людей, выведенных в ходе создания колоний в целях галактической экспансии, и трансгенантов, которые, как правило, существовали в единичных, либо немногочисленных серийных экземплярах.
Трансгуманисты активно выискивали и разрабатывали возможные способы достижения бессмертия, следуя при этом в самых различных направлениях - начиная от развитых биотехнологий, и заканчивая постбиологической формой. В то же самое время, отсутствие каких-либо ограничений биоэтического характера тоже имело и свои плюсы в исследованиях: именно Трансгуманистическая Коммуна производила и активно поставляла на чёрный рынок экспериментальные образцы трансгенных «биомодов» - киберорганических симбиотов, усиливающих и изменяющих свойства организма-носителя по мере необходимости. Использование нелицензированных, кустарно произведённых трансгенных биомодов было делом рискованным и противозаконным, несмотря на то, что желавшие всегда находились даже далеко за пределами Коммуны.
Также, помимо контрабанды трансгенных биомодов, трансгуманисты сильно выбешивали Комитет Галактической Безопасности тем, что совершали периодические рейды с целью похищения представителей малоразвитых рас с последующими опытами, трансплантацией органов и прочими, мягко выражаясь, неприятностями для абдукторов.
Разумеется, Департамент Галактической Полиции всеми силами пресекал и карал подобные противоправные действия, но, нет-нет, подобный «товар» всплывал на чёрном рынке.
В то же самое время, Коалиция Свободного Землевладения, напротив, придерживалась диаметрально разнящихся идейных позиций по целому ряду вопросов, украдкой бросая презрительные взгляды как в сторону Трансгуманистической Коммуны, так и в сторону Альянса Человечества. При этом если первых вообще почитали за такую дрянь, что хуже просто и выдумать невозможно, то про вторых заявляли, что они «дали слабину», «прогнили до основания», «прогнулись» и «продались», «забыв, кем и для чего был рождён ЧЕЛОВЕК».
В основном, «землевладельцы» радикально исключали саму возможность расселения представителей иных рас на собственной территории, кроме как в исключительных случаях, в качестве рабочей силы, если ту или иную работу было невозможно, либо невыгодно всецело поручать искинтам, а собственные специалисты-люди не обладали необходимыми навыками, имевшимися у рабов и наёмников. Да и то, в этом случае, представители иных видов могли, самое большее, ожидать к себе обращение немногим лучше, чем к дрессированному животному.