— Скорая? Приезжайте на улицу Софьи Перовской, к офису Александра Данилыча Горчакова. Тут для вас есть много работы.
Ярость покинула Никиту. Поэтому Варенцову повезло больше всех. С тех пор его просто никто не видел.
4
Если тебя посылают в полную неизвестность, надо хорошенько подготовиться. К любым неожиданностям. Этим нехитрым правилом Макс руководствовался всю свою взрослую жизнь. Вот и сейчас, разложив перед собой десантный комплект, использовать который его когда-то научил Никита, он рассеянно смотрел на груду снаряжения, рождённого этим миром. Оно почти ничем не отличалось от освоенного в процессе обучения. Клюев довольно плохо представлял, зачем ему всё это нужно, но интуиция подсказывала, что всё это вооружение может ему пригодиться. Зачем? Это уже второй вопрос. Как любил повторять Никита, потом может просто не хватить времени, чтобы сориентироваться в потребностях, потом голова будет занята совсем другим. Вот, например, старый добрый АКМС с подствольником всегда должен быть под рукой. Действительно, в самый раз против исполинской рептилии с треугольными наростами. Если такая вывернется из-за деревьев, и правда, творить оружие будет некогда. Но в подобной ситуации, по его мнению, лучше всего отпрыгнуть. Километра на два. Тогда и автомат не понадобится. А если из огня да в полымя? Отскочишь так и нарвёшься на что-нибудь ещё более чудовищное. Нет уж, пусть лучше будет. Итак, что мы имеем? А имеем мы: штаны и куртку установленного образца с великим множеством карманов, высокие армейские ботинки из мягкой кожи, но на толстой подошве, три запасных рожка, набитых патронами, четыре гранаты (плюс одна в подствольнике), пару метательных ножей, медкомплект, компас, два пистолета «Риф» с набором обойм и прочие мелочи, перечислять которые — только время тратить.
Так, а что у нас есть из продовольствия? Стандартный вариант на трое суток. Много места, конечно, не занимает, но зачем он ему в зоне? Уж чего-чего, а приличную трапезу он себе всегда сможет сотворить. Это ж не в атаку идти, когда секунды решают всё. Или уж если играть в войну, то всерьёз? Нет, Макс покачал головой, пожалуй, это будет лишним. Пару пачек галет, шоколад и воду ещё можно взять. Для полного соблюдения правил.
Теперь о стратегии и тактике. Желательно забираться в зону перед самым рассветом, темнота — его естественный союзник, он в таких условиях ориентируется не хуже, чем днём, остальные же — очень плохо, даже в приборах ночного видения, к тому же внимание охраны, как правило, под утро слабеет: ночь прошла — и слава богу. Это обязательно надо использовать. Такова стратегия тайных операций. С чего начинаем? Правильно. Прямо отсюда шагаем за стену и контрольную полосу и тихо сидим минут пять. Выжидаем. Осматриваемся. А потом неспешной и осторожной походкой двигаемся в сторону эпицентра. До него будет пятнадцать километров по прямой. По кривой, разумеется, больше. За сутки можно управиться. А принимая во внимание всякие неожиданности, которые могут возникнуть на маршруте следования, накинем ещё часов двадцать. Это первые вёрсты, вероятно, покажутся лёгкими, а потом придётся присматриваться и принюхиваться, по тому что где-то там притаились неоегеря, окружившие секретный объект. А с ними уж точно по-дружески поговорить не получится. У них приказ. И брать его при случае они будут всерьёз. Не стесняя себя вежливым обращением.
Далее. Ну, доберётся он до останков лабораторных корпусов, до тех самых руин, откуда эта гадость белёсая ползёт. Разумеется, постарается сообразить, что там к чему и как остановить разъедание ткани реальности. Для этого, скорее всего, придётся порушить энергоблок. А как это сделать, если до него нельзя добраться? Это, видимо, и будет самой главной задачей. И решить её надо обязательно.
Макс отхлебнул из большой кружки горячего чая, настоянного на травах, и посмотрел в окно. Багровый диск солнца уже наполовину погрузился за горизонт. В распахнутую настежь дверь вливались луговые ароматы. Эх, подумал Клюев, и чего бы не пожить здесь денька два. После того как… Славно ведь. Речка неподалёку. На травке полежать, накупаться всласть, позагорать. Не усидишь, укорил он себя, к друзьям-товарищам потянет. Не привык ты, брат, столько времени проводить в одиночестве. Он ещё раз глянул в окно и усмехнулся. Ишь ты! Задания не выполнил, а уже размечтался. Лёгкость голову вскружила, лёгкость, с которой он добыл нужную информацию. А самое-то трудное впереди. В душе шевельнулся и замер червячок сомнения. Что он знает об открытии Реутова? Что там, в эпицентре? Когда пополз белёсый туман, в лабораторный корпус никто больше не заходил. А ну, как там самый что ни на есть перекрёсток времён и измерений. Или провал в никуда. Вот Бородин сказал на прощанье, что обратную дорогу он сам найдёт. А как, интересно? Почувствует? Сориентируется? Увидит? Как? Ответов у Клюева пока не было. Зато его мучили вполне обоснованные опасения. В мире, который он раньше считал родным, некое защитное сооружение, именуемое Сферой, восприняло его, как чужого, здесь же, похоже, информационное поле планеты тоже не числило его среди своих, иначе как объяснить отсутствие сведений о реутовских изысканиях.
Пока Макс предавался размышлениям, сгустились сумерки. Над лощинами заколебались пока ещё редкие дымчатые полотнища, живо напомнившие пришельцу из иной реальности, что совсем уже скоро ему предстоит погрузиться в нечто подобное. Потянуло вечерней сыростью, засвиристели обитатели луговых трав, первыми почуявшие наступление ночи. Клюев отставил пустую кружку, привалился спиной к тёплым брёвнам, положил руки на стол и прислушался к своим ощущениям. Что-то всё-таки его беспокоило. Да, брат, подумал он, это тебе не самолёты на полигоне гонять. Там любую опасность можно худо-бедно, но рассчитать. А здесь что? Угодишь в какой-нибудь временной провал, где не действуют привычные физические законы, и Васей звали. Всю оставшуюся жизнь потом выбираться будешь. Нет, не то! По второму кругу мысль пошла. Не в этом причина его колебаний…
Промаявшись так часа три, Макс, как ни странно, успокоился. То ли перегорело беспокойство, то ли где-то в подсознании щёлкнул, наконец, переключатель. Неторопливо теперь уже и вполне хладнокровно он стал собираться. Облачился в камуфляж, натянул и зашнуровал ботинки, потом начал рассовывать по карманам то, на чём остановил свой выбор. В правые карманы — сухой паёк, флягу с водой и медкомплект, в левые — запасные обоймы к «рифам» и рожки для АКМС, один пистолет — в кобуру, на правое бедро, второй — в левую подмышечную. Метательные ножи брать не стал — зачем они ему? Вместо них упаковал в поясные подсумки две дюжины сюрикенов и складной универсальный инструмент, в который среди прочего входило и широкое, бритвенной остроты, лезвие. Подумал. И переложил часть сюрикенов в нагрудные клапаны. Гранаты решил совсем не брать, хватит одной в подствольнике. Закончив снаряжаться, он сделал несколько резких движений и пару раз подпрыгнул, чтобы определить, всё ли хорошо уложено и не будет ли помех при марш-броске. Удовлетворившись проверкой, сел на лавку, поставил автомат между колен, глубоко вдохнул и выдохнул. Всё. Пора.
Вызвав в памяти картину зоны, Клюев рассмотрел её со всех сторон, выбрал место километрах в семи северо-восточнее Сугомака, подальше от южных ворот, сосредоточился, изгнав последние остатки сомнений, и шагнул за колючую проволоку контрольной полосы.
И в тот же миг ослеп и оглох. Ощущение было таким, словно его долбануло разрядом тока. Причём достаточно сильно. До полной потери ориентации. До онемения кончиков пальцев на руках и ногах. Уткнувшись спиной во что-то не очень удобное, но твёрдое, выставив перед собой дуло автомата и пытаясь унять взбеленившееся сердце, выдавшее вдруг дикую аритмию, Макс бессмысленно таращился в обступивший его туман. Сколько времени так продолжалось, он вряд ли смог бы сказать. Для него это растянулось в вечность. Потом мысли прекратили свой неистовый хоровод, к нему вернулась способность улавливать некоторые из них, и он немного расслабился. Вернее, сначала он почувствовал, что буквально каждая мышца и каждый нерв напряжены до предела, и только после этого постарался успокоить вырвавшийся из-под контроля организм. Спустя ещё бесконечную череду секунд Макс обнаружил вдруг, что разом утратил свою способность воспринимать мир таким, каким привык ощущать его за последний год. Он испытал тихое потрясение, не переросшее, впрочем, в ступор, потому что неожиданно разъярился и справился с ним — в самом деле, сколько можно убиваться, потеряв драгоценный дар, жил же до этого, и неплохо жил! — а вслед за тем начал исподволь приноравливаться к своему новому положению. А скорее, к хорошо забытому старому. Ему даже пришлось слегка поднапрячься, чтобы окончательно вспомнить, как это было до инициации. В какой-то момент его вновь охватила злость, и он наугад попробовал сотворить себе прибор ночного видения, но ничего не получилось. И только тогда Макс с невероятной остротой осознал, что интуитивно он предвидел именно такое развитие событий, и страх ледяной змейкой скользнул в душу. Откуда-то из глубин подсознания совершенно не к месту всплыла мысль, что, наверное, так себя чувствовали изгнанные из Эдема. Во враждебном и готовом на любую подлость мире. Он машинально поднял правую руку и посмотрел на компас, потом отжал стопор. Стрелка заколебалась, медленно описала круг и пошла на второй. Похоже, в зоне компас был совершенно ненужной вещью. Клюев с сожалением снова застопорил стрелку, но в унынии.