Медведев свернул окна, выключил компьютер и потянулся к аппарату прямой связи с Президентом.
Привычно осмотревшись, Кобыш скорчил недовольную гримасу. «Наблюдатели! — проворчал себе под нос полковник. — Когда же вам надоест-то». Ребята уже попривыкли и почти не обращают внимания на этот докучливый пригляд, подумал он, а ему вот никак не успокоиться. Вероятно, потому, что он по-прежнему считает себя в ответе за них. И знает ведь, что ничего из ряда вон случиться не может, а всё равно каким-то томлением непонятным мучится. Будто заноза сидит. Хотя причина беспокойства может крыться и в другом. Например, в получении некоей информации, которую он просто не в состоянии пока расшифровать. Нет у него соответствующих навыков. Вот Андрей сказал про дискретную траекторию, и у него словно горло перехватило. Буквально на мгновение. Что это? Предчувствие будущих событий или отголосок ещё неизведанных ощущений? Ладно, разберёмся во благовременье.
Кобыш окинул рассеянным взглядом пустую учительскую и сосредоточился на Поляне. Поляной они называли роскошную лужайку посреди школьного парка, довольно густо засаженного мощными дубами и липами. Деревья в период создания Центров были аккуратно отобраны в Карпатах и перемещены на площадки, к тому времени уже обнесённые оградами. Стараниями лучших ландшафтных дизайнеров они превратились в уютные сады, более напоминавшие райские кущи. В каждом из них обязательно оставлялось пустое пространство, которое потом старательно выравнивалось и засеивалось изумрудной мягкой травой. Вот на такой Поляне Клюев сейчас и возился с ребятишками. Двенадцать мальчишек и девчонок рассыпались по всей лужайке, стихийно разбившись на четвёрки. Четверо о чём то самозабвенно галдели, размахивая руками, ещё четверо плавно двигались по замысловатым траекториям — то ли играли, то ли повторяли никитины уроки. Оставшиеся окружили Макса державшего в руках большого воздушного змея, сработанного под китайского дракона, и тоже оживлённо переговаривались.
Кобыш прислушался.
— Поверь, Костик, — вдохновенно вещал Клюев, — самое главное — это поймать ветер!
— А чего его ловить-то? — недоумевал чернявый мальчуган. — Давайте его просто сделаем. А то вдруг он совсем не появится.
— Нет, Костик, — убеждённо заявил Клюев. — Ветер надо именно поймать. Свободный ветер. А если он у тебя будет сделанный, то это, извини уж, не забава получится, а хорошо выполненное домашнее задание.
— Макс, — тихонько позвал Кобыш.
— Привет, командир, — откликнулся Макс. — С' возвращеньицем!
— Ты мне нужен.
— Погоди маленько. Сейчас с ребятками закончу минут через десять буду.
— Жду. — Кобыш отключился и с хрустом потянулся. Ты ещё не знаешь, какой сюрприз тебе приготовлен, подумал он, то-то удивишься.
Клюев обещание выполнил и явился ровно в обозначенный срок. Тихо проскользнув в учительскую, он застыл перед полковником с отчётливым выражением ожидания на лице.
— Ну, здравствуй. — Дмитрий встал и с удовольствием пожал протянутую ему руку. — Вижу, догадываешься, что я именно по твою душу. Нас приглашает Бородин. — И тут же ощутил эмоцию товарища. Беспокойство? Нет. Скорее, мелкий неконтролируемый всплеск смятения. — Макс? — он вопросительно приподнял бровь.
— Предчувствия, — неловко улыбнувшись, буркнул Клюев.
— Какого рода?
— Мне кажется, что-то должно кардинально измениться.
— Ну-ну, — Кобыш мягко провёл ладонью по коротко стриженной голове. — Может быть, ты и прав. Готов?
Вопрос прозвучал двусмысленно.
— Всегда, — в глазах Макса отразилась неколебимая уверенность. Он, наконец, справился с собой.
— Тогда пошли.
В следующее мгновение они оказались на смотровой площадке третьей палубы орбитальной станции. Бородин был уже там. Уютно устроившись в мягком кресле, он взирал на звёзды. При появлении Кобыша с Клюевым физик сложил губы в улыбку, и визитёры почувствовали тёплую волну, накрывшую их с головы до пят. Сразу же раздался бесплотный голос: «Рад видеть вас, ребятки! Присаживайтесь. Уделите мне несколько минут. Если не возражаете, обойдёмся без звуков».
«Да, так, безусловно, проще, — согласились гости и уселись рядышком, а Макс, давно не видевший Бородина, добавил: — И вы будьте здоровы, Андрей Ильич!»
Физик искоса внимательно глянул на него и продолжил:
— Сейчас я вам дам координатную привязку в нашем рукаве галактики. Зелёными треугольниками обозначены землеподобные планеты. Внимание.
Перед мысленным взором каждого возник голубой шарик Земли.
— Точка отсчёта, — объявил Бородин. — Нулевые координаты.
Земля стала стремительно уменьшаться, вписываясь в знакомую картинку Солнечной системы, затем и система съёжилась, а Солнце обратилось в заурядную звёздочку на фоне величественной панорамы Млечного Пути. Кое-где в этой сверкающей россыпи мелькали зеленоватые искорки.
— Ваши треугольники больше смахивают на точки, — недоумение Кобыша, проявившееся в самом начале демонстрации, достигло максимума. Ну, ни как не ожидал он подобного поворота. — Или я ошибаюсь?
— Не ошибаешься, Дима. Чтобы точка стала треугольником, следует на ней сосредоточиться. Поначалу это будет вызывать некий дискомфорт, потом привыкнете, и сам процесс превратится в часть вашей жизни. А в будущем вы сами станете без особого труда составлять такие атласы и находить пути среди. Дело привычки.
— Ты это к чему, Андрей? — с замиранием сердца поинтересовался Кобыш и быстро глянул на Клюева.