Мимо меня сновали остальные жители Леса. Изо дня в день. Они мельтешили перед глазами, иногда перекрывая мне обзор. Я же… Просто сидела. Ждала.
Солнце в очередной раз зашло в зенит. Я смотрела на него, освященного солнечным светом. Внезапно, на меня надвинулась огромная тень. Отличалась от остальных она за счет огромного, совершенно лишнего плюмажа.
— Лиэрина, меня послала Мать. Она хочет узнать, насколько вы осознали свою ошибку.
Мать… После того дня я ненавижу её. Несколько раз я поклялась, что если освобожусь и вновь буду ей прислуживать, то подсыплю ей яд. Неважно, какой. Главное — смертельный.
— Лиэрина, вы меня слышите?
— Прекрасно слышу, Станислав. Или мне стоит к вам обращаться «Ваше сиятельство, великий Избранный богами»?
— Лиэрина, что с вами?!
— По-моему, этот вопрос интересует Мать в последнюю очередь.
— Вы что, все еще переживаете из-за этого нищеброда? Из-за этой твари и мрази?!
Во мне поднялась волна ярости. Теперь я понимала ребят, когда их главу называли «оруженосцем». Это было связано не с тем, что так следовало делать членам клана… Они просто любили своего главу. Безответно и преданно.
Ярость застилала мой разум, и я начала терять контроль. От магических возмущений прутья клетки завибрировали.
— Лиэрина, я вас не узнаю! Раньше вы как-то не обращали внимания на этого идиота.
Я не выдержала. Вскочив на ноги, я наорала на Избранного:
— ОН НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ТЕМ, КЕМ ТЫ ЕГО НАЗЫВАЕШЬ!!! ПОШЕЛ К ЧЕРТУ!!!
Мой вопль слился с ударом неоформленной магической силы. В этот удар я вкладывала всю свою ярость, и всю свою любовь.
Клетка содрогнулась, прутья выгнуло наружу, как будто изнутри в них запустили булыжником. Но прутья достаточно быстро выпрямились обратно.
— Передай той, у кого ты на побегушках, что я пока что верна своему долгу. А что за долг… Не ваше дело!
Избранный явно был оскорблен. Ну естественно, два месяца купается не то что в лучах, в море славы, а здесь я, опустила его, как носом в лужу. А нечего было наезжать на Него!
— Лиэрина, не вынуждайте…
— Стас, успокойся.
Чуть обернувшись, я увидела Химелию. Она обошла клетку, и встала перед Избранным.
— Почему я…
— Стас. Я все поняла. Помнишь, что сказала тебе Лерта в тот раз?
— Ммм… «Глава нашего клана не может называться оруженосцем». А что?
— Хорошо. А что тебе только что сказала Лир?
— «Пошел к черту»?
— Нет. «Он не может быть тем, кем ты его называешь». Схожесть не улавливаешь?
— Ну допустим. Но почему я должен успокоиться?
— Хорошо. Допустим, кто-то назвал меня [цензура, цензура и арузнец]. Что ты сделаешь?
— Убью на месте.
— Почему?
— Потому что моя жена не может быть…
Избранный завис. До него начало доходить то, что Химелия пыталась ему показать.
Наконец, Избранный задумчиво произнес:
— То есть, ты хочешь сказать, что Владимира любят все его соклановцы? Это значит… Они придут сюда?!
— Могут. Но я попрошу тебя еще раз: не лезь в личные дела моей подруги. Иди к Матери, скажи, что Лир еще не готова. А я пока пообщаюсь с нашей… мученицей.
Избранный что-то пробурчал, и ушел. Хими же подошла и взялась за прутья клетки.
— Лир, прости меня. Ты же знаешь, мой долг — оберегать наше со Стасом семейное древо. Я… я не могу не подчиниться. Я не могу помочь тебе, хотя хочу. Ты… Ты молодец. Держись. Ты не одна. По лесу ходят… неприятные слухи. Например, что Марси и Фиран хотят уйти из леса! Но пока что их сдерживает долг…
Я помолчала, переваривая информацию. Да, многие могут быть недовольны, но… эльфы слишком хорошо знают, что такое — предать долг. Поэтому мне, скорее всего, не помогут.
— Спасибо, Хими. Удачи и светлого пути тебе.
Хими грустно вздохнула, и ушла. А я вновь смотрела на Него. Влад, вернись…
/Элена/
Каждую ночь мне снится один и тот же сон. Это не просто сон, это — воспоминание того дня. Дня великой скорби. Влад…
Влад стоял, скованный кандалами. Все бы ничего, но это легендарные «Оковы Творца». Они удержат даже бога, не то что человека. Мне запомнилась последняя фраза.
— Элен. Ты, помнится, хотела испробовать новый напиток? Так вот, забирай всех, и уходите. Если кто-то встанет на вашем пути… Решайте сами. Убить или оглушить. А теперь БРЫСЬ!!!
Это… Это был шок. Влад НИКОГДА не приказывал убивать первым. Даже не разрешал. В целях самозащиты — без проблем, но все же лучше избежать смерти. А здесь… Похоже, его в конец доконали.