Старик замолчал.
— Никогда не прикрывайся любовью или честью. Они тебя не оправдают. Защищайся аргументами. Потому как против истины не попрешь.
— Хм… Но…
— Не спорь. Любовь… у многих она похожа на пожар. Горяча, буйна, а когда прогорает, остается лишь пепел и холод. Лучше из того, что есть, собрать костер, и постепенно подкидывать в него «дровишек». Тогда пламя любви будет гореть долго. Да, любовь перестанет быть веселым приключением, но… она станет вечной. Потому что жизни человека обычно не хватает, чтобы выжечь такую… нежную любовь.
— А как же быть молодым? Они же умеют ждать, бросаются из крайности в крайность…
— А все просто. Научить.
— Ну, а что дает эта… нежная, вечногорящая любовь?
— Единение душ.
Этот простой ответ что-то сломал во мне. Я внезапно поняла, что уже видела подобное. Это было лет сто назад. Двое Избранных так же любили друг друга. А буквально через пять-десять лет… они забыли, что друг с другом нужно говорить. Они буквально читали мысли друг друга. Я бы даже сказала, что их мысли были едины. Им хватала одного взгляда, чтобы все рассказать. Одного поцелуя, чтобы во всём признаться. И, знаете… мне захотелось почувствовать тоже самое. А для этого нужно спасти Влада!
— Ну что, старик, пойдем?
— Веди. Я помогу.
Глава 10. Домой, пора домой
/Станислав/
Мы проснулись, и собравшись, отправились провожать императора. Он мучал Матерь целую неделю, но, наконец, все пункты договора утрясли. Теперь император отправлялся обратно, но почему-то тревожно глядел на Владимира. Так, что-то тут не так. Внезапно, раздался сигнал тревоги. Практически сразу примчался шустрый парень, и сообщил «благую» весть:
— ОРКИ! ГОБЛИНЫ! ОРДА ЗДЕСЬ!
Что?! Орда?! Какая к черту Орда?
— Какие у них стяги?! КАКИЕ?!
— Вы не…
— Быстрее!!!
— … Проклятые. И… Литэркоум.
Орда Влыгвиля… Они напали на нас?! Но мы же подписали договор! И как император про… Он же здесь! Как он мог заблокировать их передвижение?! Он же был у нас!
— Кто их ведет?!
— Фигура в сером тумане! На костлявом коне!
— Что?!
— С ними еще призрачные гончие!
Твою медь, что творится… В этот момент послышался боевой клич орков, и сильный удар. Мы услышали цокот. Как будто очень легкий конь скакал. На поляну выскочил… скелет коня в сопровождении десятка существ, чуть поменьше волколака, но будто сотканных из тумана. А на коне сидела женская фигура в облегающих латных доспехах. Тоже серых. Шлем закрывал лицо, и только глаза светились сталью. Где-то я уже видел этот взгляд… только не такой убийственный.
Фигура соскочила с коня, достала лук, и натянула тетиву. На ней сама собой соткалась стрела. Так, это пора прекращать.
Резким движением выдергиваю «Лиану», замахиваюсь… И стрела пролетает у виска, пропоров доспех, как воздух. Голос, чем-то знакомый, но очень холодный и жестокий, приказал:
— Не лезь не в свое дело!
— А ты мне не прика…
Вторая стрела просвистела рядом и… прибила мою «Лиану» к дереву. Я и не знал, что так можно. Ладно, постою в стороне, подёргаю «лиану». Я тут не причем, моя лиана на мелорне, а мелорн — с краю. Да как его отодрать?! Может, всем весом?
/Светлана/
Мы помогали собираться императору, когда с улицы раздались странные звуки. Я выглянула в окно, и немного офигела: девушка в серых доспехах целится из лука в дворец, а рядом, с абсолютно пофигистическим выражением лица на «лиане» качается Станислав. Не, ну нашел время развлекаться, Избранный, блин.
К Станиславу подбежала Химелия. Коротко переговорив, Химелия подергала «Лиану», и присоединилась к Избранному в его… развлечении. Они теперь вместе качались на «Лиане». Мне кажется, или она прибита к дереву какой-то… серой стрелой?
Внезапно серая фигура выстрелила. Дворец сотрясся. Сама же девушка метнулась к Владимиру. Они явно что-то обсудили, и девушка отошла на некоторое расстояние. Кто она? Неужели… Так, надо спускаться!
Я метнулась вниз, и на лестнице столкнулась с Матерью.
— Ты очень вовремя. За мной, будешь защищать меня.
Ну да, ну да.
Королева вышла на площадь. Фигура убрала лук, и достала меч. За её спиной болтались еще одни ножны, но что там за клинок?
— Кто ты, и как ты смеешь нападать на этот лес?!
— Я всего лишь пришла за своим.
Шлем развеялся и под ним оказалось… Лиэрина. Только осунувшаяся, и сильно… посеревшая.
— Ха, блудная овечка решила вернуться к стаду. Только, сильно ты опорши…