А Глэдис нужно успокоить. Объяснить немного, что происходит.
Минут через пять, когда пот залил моё лицо, легкие раскаленными углями просились наружу, случилось неприятное. Свело ногу. Бегал на тренировках или играх я достаточно много и всегда аккуратно: понижая интенсивность при признаках усталости, меняя темп, устраивая перерыв, массажируя мышцы при возможности. Тело и ноги у Эйва сильные, но монотонная повышенная нагрузка быстро перегрузила мышцы.
«Дегидратация и перенапряжение» — успел я подумать, оступившись и улетая кувырками на асфальт, при полоснувшей боли в ноге. Икра дергалась даже в покое, причиняя ужасную боль. Лежа, я скорчился, пытаясь размять мышцу. Быстрее! Я еще могу догнать Глэдис!
Даже не заметил момент, когда мою голову взяли в ласковые тиски. Только ощутил нежный запах розы с нотками мандарина, льющуюся в горло прохладную воду со вкусом лимона из бутылки. Почувствовал мягкость и упругость под головой, вскинув глаза, увидел с нижнего ракурса строгий овал подбородка, пухлые губки и фиолетовые глаза.
Серые глаза Глэдис в сильных чувствах темнеют. Красивенько и страшненько.
— Премного благодарен, миледи Глэдис. — прохрипел навзрыд, голосом умирающего попугая. — Сделайте одолжение, отвернитесь в сторону. Я собираюсь сплюнуть на дорожку всю желчь лжи и обмана, которые невольно употребил в разговоре с вами. Клянусь, я не посмею больше их использовать в разговоре с вами никогда!
Анна-Мария расположились метрах в семи от нас, перекрывая взоры немногочисленных удивленных прохожих. «Глэдер» закрыл обзор спереди. Дворецкий деловито промывал передние фары от насекомых.
Она послушно отвернулась, пока я откашливался и обливал голову остатками воды. Протянула платочек, когда я не нашел свой. Начало платковой коллекции от Глэдис положено! Правда думал я так недолго, принцесса несчастный, мокрый кусок ткани забрала обратно. «Нет места доверию, к Лаврентий Палыч Эйверу» — пошутилось внутри моей головы машинально.
Я приблизил свое лицо к её прелестному лику. Глэдис чуть нахмурилась, но не отодвинулась.
— Я убил те самые семь человек, о которых кричат в вечерних новостях. — прошептал в её ушко. — Из дедушкиного пистолета. Это были бандиты, которые обирали школьников Бромптона. Сначала я с ними подрался. Получив отпор, они проследили мой путь домой и хотели со мной покончить.
Строгая маска прекрасного лица дрогнула. Она взглянула на меня неверяще.
— Не знаю как ты с этим теперь будешь жить. Это всего лишь один пример, насколько со мной опасно. Я не вполне представляю, что вокруг меня происходит, мне нужно время. Не хочу подвергать тебя какому-либо риску. У меня нет на это никакого права.
— Да что ты такое несешь Эйвер Дашер! — опять разозлилась она. Стукнула крепким кулачком по плечу. — Чем ты занимался в Сюрпризе, немедленно отвечай!
Такое чувство, что массовый шутинг бандосов как-то вообще недолго её удивлял. Ровно до момента пока она не подумала: «ну и при чем тут это, если я его с какими-то девками в кафе застукала».
— Чтобы сбить с себя внимание от обвинения в предательстве Родины моих родителей, я сделал так, что школьники подумали о беременности темненькой, увиденной тобой в кафе от парнишки в очках. — покорно сообщил ей. — Разразился скандал, но я представил разговор так, что речь шла о моей кузине. Для умасливания пострадавшей, реально нравившейся тому парню в очках, я позвал её на парфе с клубникой, собираясь после удрать, оставив их вдвоем. Однако вмешалась Диана Мэлкрафт, озабоченная тем, как бы пострадавшая на самом деле не забеременела от своего кузена, оставшись наедине. Пришлось брать её с собой. Вел я себя хорошо, не выпил ни капли спиртного, собирался покинуть кафе после поедания ужина. Растерялся, увидев тебя в кафе, представил как это выглядит со стороны, испугался потерять тебя…
— Господь Всемогущий! — взглянула с удивлением Глэдис на меня. — Я что сейчас выслушала краткое содержание нового романа Роберта Брындзы?
Я не знал такого писателя, поэтому просто закивал головой соглашаясь. Затем опомнившись прошептал, что такого не знаю и не могу судить релевантно. Но всё сказанное мной истинная правда.
Она пристально смотрела на моё взлохмаченное, красное лицо минут пять. Мне так показалось. Вздохнула.
— Что с тобой делать? — задумалась она. — Бросить такого лжеца жалко. Доверять после всего страшно.