Было в её словах противоречие: с чего это, лжеца бросать жалко? Но я сконцентрировался на другом.
— Я не подведу больше никогда. — заявил уверенно. — Просто не могу рассказать всего сейчас, такое бывает. Прошу, дай мне пару дней, я поищу ответы.
— Встать сможешь? — поинтересовалась Глэдис, не обратив внимания на мои слова. — Мы отвезем тебя домой. Над твоими словами и поведением я еще подумаю. Не надейся, что это сойдет тебе с рук.
Я немного не понял её фразу: мое вранье, расстрел бандитов, тусовка с одноклами — да что она имеет в виду? Но предпочел не переспрашивать. Полное, деятельное раскаяние, глазки нашалившего котика, низкий сексуальный голос и несколько подвигов — вот моя предвыборная программа для Глэдис.
Да и она права: с дороги надо убираться. Завтра еще напишут в газетах, что дочь лорда Беллингема, возвращаясь ночью из кафе, пьяная за рулем, сбила трех слепых детей и собаку-поводыря.
Мышца ныла, но поднялся с земли, я с достоинством протрезвевшего джентльмена. Анна-Мария подошедшие к нам, хором сказали, что Эйвер Дашер ужасный изменщик.
— Тоже рад вас видеть. — застеснялся я. — Иногда здравый смысл покидает меня при виде Глэдис. Мозг не в состоянии выполнить элементарные действия, трушу и лгу. Но обещаю, что подобное больше не повторится. Спасибо за поддержку!
Они слегка оттаяли. Вообще возвращение домой случилось быстрее, чем хотелось бы мне, восседающему на сиденье, рядом со Стивеном за рулем. Дворецкий пошутил про рекорд бега, а я ляпнул про тренировку перед «Вызовом Регби». Девчонки заинтересовались, пришлось сдать им весь расклад. Поболтали немного про гимназию и последние новости. Сделали остановку у уличного продавца фастфудом по моей просьбе, ведь насладиться Омаром ибн Фасимом мне так и не удалось.
Десять минут и меня, несмотря на робкие возражения, довезли прямо до дома. Лопоухая голова Бена вынырнула из соседней ограды палисадника с немым удивлением, глядя на мое роскошное сопровождение. Я сделал вид, что не заметил будущую жертву.
— Информация, где ты будешь вечером, с кем и чем заниматься, пришла в записке, адресованной мне. — Провожающая меня до калитки Глэдис, наконец решила поделиться деталями. — Обычный парень подошел к Джонсу, сунул пенни и письмо. Спокойно ушел. После уроков я прочитала записку. Немного подумала. Сама не поняла, как оказалась в Сюрпризе.
Строгая принцесса внезапно засмущалась. Передала неловко мне сложенный небрежно лист бумаги. Я задержал её пальчики в своей руке.
— Большое спасибо, я очень по тебе скучал, Глэди. — то же признался ей. — Вспоминал ежеминутно, ты снилась мне по ночам. Невозможность видеться с тобой очень на меня давит.
— Почему невозможность? — поинтересовалась она, застенчиво отводя глаза вбок.
Вот спросила. Я что могу к ней домой заявиться? Это же скандал. В гимназию бывшую — шепотки пойдут. И как видеться в таких условиях. Если только…
— Брать уроки фехтования? — догадливо спросил я.
— Я ничего не слышала. — гордо и независимо сказала она. — Мой мастер Шарль де Бомон очень придирчив к новичкам. Кого попало не берет в свою Академию, но может сделать исключение для выдающегося спортсмена.
Интересно, если выиграть «Вызов Регби» я стану выдающимся спортсменом? Глэдис уже попрощалась со мной и уехала, пока я стоял столбом, прикидывая свои шансы. Из задумчивости меня вывел голос Бена.
— Ах, какая девушка у нашего тихони Эйва!
— Дружище Бен! — оборачиваясь, с фальшивой улыбкой поприветствовал своего нового соседа. — Страдал без моего общества? Не поможешь занести пакет в дом?
Немного удивленный сменой моего отношения к нему, он согласился, подхватывая пакет с едой. Я развернул записку Глэдис, там было всего две строчки: «У Эйвера Дашера новая подружка. Сегодня вечером он её танцует в Сюрпризе.»
А Глэдис такая: «сильное заявление, проверять я его конечно не буду.» Но не выдержала.
— Куда пакет поставить? — спросил Бен.
— Да прямо здесь кинь. — сказал я, закрывая дверь, поднимая подушечку-сидюшку со стула, обкладывая пистолет и стреляя ему в ногу.
Вереща от боли, он свалился на месте, но я уже кинулся к нему, закрывая рот подушкой с тянущимся от неё дымком сгоревшей ткани.
— Молчи, сука! — полоснул, рассекая стволом кожу на лице. — На кого работаешь, чем занимаешься? Сколько в группе человек? Кто главный?
Он даже не пытался сопротивляться, да это и трудно, когда истекаешь кровью, боль бьет толчками, силы покидают и все мысли только о том, как остановить, избавиться от большой, тупой занозы в теле. Бен был в шоке, но ударами пистолета по лицу я быстро вывел его из этого состояния.