— Джулия Робертс. — произнесла она мягко и вкрадчиво. — Эйвер, ты тоже был на причащении тёмного, вчера на Трафальгарской площади?
Ловко братство казнь называет причащением. Чистейшая вежливость течет в венах настоящих англичан. А как они чтут традиции: даже памятник Карлу Первому с Трафальгарской площади Лондона, давно скрывшейся под ледниками, перевезли и поставили на площадь новой, хотя и второй, столицы. Вот Колонну Нельсона перевезли, слегка подержали в Калькутте и водрузили в Нью-Дели.
— Да, миледи, — ясными глазами, глядя на мочку её уха, ответил я. — Душновато было в толпе, куда только наш вечерний мордувинд подевался. Жар от заклинаний ордена «Извечного света» достигал задних рядов, печень тёмного под конец прожарки источала неприятный запах, словно ферма дядюшки Хоука поменялась местами с площадью. Не помогал даже кислый леденец, закинутый мной…
— Всё, Эйвер, свободен. — потеряла Джулия терпение, безрезультатно пошарив глазками по моему глупому, доброму лицу. — В эссе опишешь свои впечатления.
На Клайве и Винсте она задержалась больше. Невнятно блеющие и вспотевшие, еще во время пробежки, мои валеты* под прицелом сумасшедших глаз сестры магического братства, изрядно растерялись и отупели.
За это время я сорвал незаметно листок декоративного хмеля, который обвивал фасад нашей гимназии на входе и засунул в карман пиджака. Вынул перьевую ручку, снял колпачок, и подрисовал маленький треугольник прямо на входной двери, под ручкой, удостоившись яростного взгляда от подошедшей в это время школьной «принцессы».
Наша принцесса — это Глэдис Беллингем. Она препостор гимназии, этим традиционным британским термином обозначают человека, контролирующего дисциплину среди гимназистов. Более адекватно, было бы наверно назвать её председателем школьного дисциплинарного комитета. Но вы не понимаете: за препостором века традиций, триллионы нервных клеток и килолитры аристократического пота. За председателем — только аниме.
Красивая девчуля с золотым отливом волос, беспорядочно и художественно, кудряшками обрамляющие строгое, правильное лицо. Под тонкой линией бровей, прекрасные серые глаза. Под небольшим, вздернутым носиком, пухлые губки. Сантиметров на пять ниже меня и на километры выше по социальному статусу.
Глэдис семнадцатилетняя дочь лорда Беллингема, того самого, построившего красное, двухэтажное здание гимназии, с широкими высокими окнами, ризалитом с арочным проёмом для красивых, двустворчатых дверей из дуба. Бывший губернатор провинции и столицы Новый Лондон Эндрю Беллингем, обладатель нескольких титулов, ушел со своего поста месяц назад и по слухам ожидал назначения то ли в Морское министерство, то ли в Палату лордов вместо своего престарелого отца. Версии разнились в зависимости от степени опьянения собеседника.
— Мистер Эйвер Дашер. — строгим тоном обратилась ко мне эта заноза. — Знаешь ли ты цену этим изящным дверям из слоев африканского сейба и испанского дуба, пропитанных специальной водоотталкивающей краской и декорированных роскошными серебряными элементами?
Обе её подружки по бокам, получившие кличку Анна-Мария Беллингемские, грозно поджали губы, неодобрительно глядя на меня. Декор серебром на дверях — это герб гимназии. Щит из двух половинок: правая красная, с двумя мечами, их венчает буква «Б». Левая из наглого мужика в тунике с венком на голову. Снизу девиз: «Величие возрастает с усердием».
Издав внутренний рык, точнее стон, я ласково улыбнулся. Угораздило. Поначалу, три года назад, наша принцесса вела себя со мной довольно мило. Улыбалась приветствуя, хлопала забитым мячам на футбольном поле, даже любезно позволяла сидеть на соседней скамье в школьной столовке. Это я доложу кошерное место: зимой потрескивает камин, даря тепло, когда на улице слякоть и выше десяти тепла градусник не поднимается. Летом через открытое широкое окно задувает морской бриз, обвевая прохладой.
Откуда такие полномочия распоряжаться местами в столовке? Обычная, негласная, британская традиция. Школьная принцесса сидела на именном месте с табличкой «Эту гимназию построил Эндрю Беллингем, граф Беллингемский, граф Котнэмский, барон Уэлдона…» и далее несколько титулов.
Поскольку здание нашей гимназии по форме напоминает букву «Т», а столовая расположена на первом этаже, занимая и горизонтальную и вертикальную черты в букве, то место Глэдис запрятано от остальных взглядов, за изгибом стены.
Соседнее место никто, никогда не занимал. Кроме меня. Вначале сделавшего это по ошибке, просто в поисках укромного уголка. Испугавшегося содеянного, но после загадочной улыбки Глэдис, нахально захапавшего фартовую «жёрдочку».