"Миллион, миллион, миллион алых роз..."
Как же я ненавижу эту песню. Еле поставив бутылку на землю, я достал противно пищащий мобильный из кармана, быстрый взгляд на экран – улыбающаяся фотография Анны. Давно надо было от всего этого избавиться – и от песни и от фотографии. От невесты, теперь уже бывшей, я избавился давно.
Как сейчас помню. Она, плохо скрывая эмоции, осторожно подходит и обнимает... При этом на лице этой тупой блондинки такое выражение, будто бы я уже сдох. Будто меня уже нет. Похоронен. Причем, если хорошенько разобраться, то так и есть, ведь это она меня и похоронила. Если бы я не поддался тогда на ее дурацкие уговоры "покататься"... Она отделалась парой синяков и сотрясением головного мозга, хотя сомневаюсь, было ли что сотрясать... Она еще пыталась меня удержать, но ведь я такой ей и даром не нужен.
Очередной аккорд мелодии вывел меня из размышлений.
"Миллион, миллион, миллион алых роз..."
Интересно, зачем, я ей понадобился? С тех пор как мы расстались, прошло больше двух месяцев, и на протяжении всего этого времени она исправно звонит мне раз в неделю. Вот только я еще так и не понял зачем? Поплакать в трубку? Попросить вернуться? Ей самой этого не надо. Может, конечно, она просто хочет мне лишний раз напомнить, какой я гад? Да ведь я и сам это знаю.
Посмотрев в последний раз на сотовый телефон, я, что было силы, размахнулся и кинул его в опадавшую листву. Дурацкая мелодия оборвалась на полуслове – очевидно аппарат разбился. Отлетел он не очень далеко, но на душе сразу стало легче. Все равно, кроме этой тупой блондинки мне никто не звонил.
Допивая пиво, я зябко поежился и огляделся – очень красивый пейзаж. Высокие деревья обрамляли темное небо, упирающимися в него ветками, голые стволы выглядели гордо строго и величественно. Березы, росшие по краям парка, без листвы казались белыми офицерами перед расстрелом. Листва, горящим огнем, устилала землю. Почему мне раньше не приходилось здесь писать? Теперь такой уже возможности не будет...
Неожиданно противная мелодия звонка снова задребезжала. Не ужели телефон еще окончательно не сдох? Я встал, подошел к тому месту, куда он упал, разрывая ногой листья в поисках отвратительно пищащего аппарата.
Наконец я нашел его. Странно, номер незнакомый:
– Слушаю? – Кто может мне звонить? За последний месяц, кроме Анны меня никто не беспокоил.
– Дима! Ты где? – Незнакомый низкий женский голос.
– В парке. – Рассеяно ответил я, – Кто это? Алло! – Но в трубке уже зазвучали короткие гудки.
– Странно... – Я сам не заметил, как произнес это вслух.
– Разговариваете сами с собой? – Произнес совсем рядом низкий женский голос. – А со мной не хотите?
Я с трудом поднял уже захмелевшую голову, в паре шагов от меня стояла высокая пышногрудая брюнетка с роскошной копной вьющихся волос. Огромные почти черные глаза, сквозь которые не было видно и тени эмоций, прожигали насквозь. Черты лица были, казалось, неправильными, слишком крупными, для небольшого личика, но взгляд, почему-то, отвести не получалось. Тонкое длинное платье, ярко-красного цвета, выразительно обтягивало и подчеркивало ее формы. Красные босоножки на тонкой шпильке – явно не предназначенные для сырой холодной погоды осени – показывали ее длинные ноги в наилучшем свете. На плечах у нее была, все такая же красная меховая накидка. Я зябко поежился, хотя самого распалял неестественный жар.
– Вы мне не ответите? – С обидой в голосе театрально прошептала женщина, медленно приближаясь.
Она выглядела, как тигрица перед прыжком, как рысь, приметившая жертву.
Я пожал плечами, инстинктивно отступая назад:
– Это вы мне только что звонили?
– О чем вы? – Заулыбалась женщина, садясь на скамейку рядом.
Да действительно, глупый вопрос. Как это могла быть она. Она не успела бы так быстро убрать телефон, да и я бы услышал, если бы за спиной разговаривали.
– Не боитесь, что замерзните до смерти в таком виде, или что я окажусь маньяком-убийцей? Сейчас, должно быть уже около полуночи. Самое время, выбрать жертву. – Насмешливо начал я, чтобы скрыть свою неуверенность.
– Ну, в таком случае, бояться надо вам. Ведь это я вас выбрала. И потом, мы оба знаем, что вы не преступник. А вот про меня вы ничего не знаете. – Весело отозвалась женщина. На вид ей было лет двадцать пять – тридцать, но глубокие морщинки вокруг глаз, сильно старили ее лицо.