Первый снег тут же таял под ногами, оставляя черные следы, обнажавшие асфальт. Небо затянутое серыми облаками, не пропускало лучей солнца, лишь источало холодный сумрачный свет. Смотря на тусклые краски подступающей зимы, я уже размышлял о том, какими сам воспользуюсь дома. В эту ночь я точно не усну. Приду, успокою Аню. За ночь перепишу этот чертов портрет, а он такой в прямом смысле слова, а затем проведу последние дни рядом с той, которую действительно люблю. Не думая о приближающемся конце. По крайне мере, тогда хоть кто-то будет меня помнить.
***
Я стоял перед высоким темным зданием.
Страх сжимал своими костлявыми руками желудок, а сердце учащенно билось, так, будто если замедлит ход, то остановится уже навсегда. Опустив голову, я толкнул обветшалую дверь и медленно вошел в неприветливый дом, от которого веяло сыростью и безнадегой. Пройдя через маленький холл с низеньким потолком, я тихонько, словно крадучись, начал подниматься по широкой каменной лестнице, то и дело останавливаясь в раздумье. Зачем я пришел? Не повернуть ли назад? Может просто, сбежать? Ведь здесь со мною может случиться все, что угодно. А если я убегу, будет ли у меня шанс выжить? Какой арсенал в запасе у того, с кем я связался? Наконец дойдя до площадки лестницы, я, неожиданно сам для себя, быстрым шагом прошел небольшое расстояние до широкой ржавой двери. Решающая минута настала. Прошлое сливалось мутными картинами мрачного здания и узкой лестницы, которую только что проходил, пятна воспоминаний о дороге сюда на старом разбитом такси всплывали в сознании. С каким-то тупым неожиданным спокойствием я уставился на эту старую, но от того еще более грозную дверь, осознавая, что это последние секунды затишья, как только я переступлю через порог, буря начнется.
Я осторожно взялся за ручку, дверь отворилась неожиданно бесшумно. Просторная комната, укутанная в пурпурные цвета, встретила меня зловещим безмолвием. Я остановился на пороге полуоткрытой двери, крепко сжимая сумку с портретом. С минуту простоял так, незамеченный никем. За это время я, наконец-таки, осмотрел интерьер этой комнаты, на который в прошлый раз не обратил внимание.
Огромное зеркало, обрамленное в роскошную деревянную раму, отражало меня в полный рост. Столь же огромный диван, обитый пурпурным бархатом и занавески в тон, висевшие на стенах и не пропускавшие в помещение дневного света. Эта комната так была не похожа на то, что можно было бы ожидать увидеть, исходя из внешнего облика здания. Словно кусочек другого мира.
Внезапно, словно неоткуда, в зеркале появилось отражение Виталины, она подняла глаза и, встретившись взглядом со мной, едва заметно улыбнулась.
Я глубоко вздохнул и вошел в комнату.
– Все-таки ты здесь... я думала ты сбежишь. – Весело сказала она. – Проходи, присаживайся. Рада, что ты сам нашел адрес.
– Он был указан в договоре. – Тихо ответил я, проходя вглубь комнаты. – Показать портрет?
– Нет, не надо. Я даже не хочу знать, что там у тебя вышло. – Вита смешно замахала руками. – Счастье в неведении. – Таинственно произнесла она и отошла к высокому комоду из темного дерева, на котором стояло несколько хрустальных графинов, отличавшихся друг от друга цветом наполнявшей их жидкости.
– Выпьешь чего-нибудь? Бренди, коньяк, скотч, есть виски.
– Виски, пожалуй.
Вита достала из маленького шкафчика, висевшего сверху, большой широкий стакан с толстыми стенками, и налила туда темно-золотистой жидкости из одного из графинов.
Прошло минут двадцать, пока я сидел в тишине на диване, потягивая янтарный напиток. Вита, не отрываясь, смотрела на меня, улыбаясь одними глазами. О том, где тот, к кому я шел, и как скоро он придет, я предпочитал не думать. Я вообще в тот момент ни о чем не думал. Пожалуй, впервые, не ища и не стремясь к чему-то, я остановился и просто наслаждался мгновениями. Да, впервые в жизни, перед самой смертью, я ощутил себя счастливым человеком. Ведь у меня было все: ради чего жить, к чему стремиться, и самое главное, было ради чего умирать. Ведь если бы не вся эта история, то я так и остался бы калекой, без рук, со сломанной душой.
– Знаешь, – внезапно прервал я затянувшуюся паузу. – Если бы мне дали краски и кисть, я бы сейчас смог все. Я знаю, у меня получилось бы. Только времени уже нет. Время прошло, но почему я об этом нисколько не жалею?
Вита собиралась мне что-то ответить, сделала нерешительный шаг вперед, но дверь комнаты распахнулась, и вошел он.
– Дмитрий, как я рад, что ты уже здесь. – Мужчина с длинными волнистыми волосами, цвета вороньего крыла, подошел ко мне, протягивая руку. – Ну, давай посмотрим, с чем ты пришел. Я вспомнил, всю ту череду эмоций, что я испытал, когда я оказался рядом с ним впервые, но сейчас я не ощущал ничего. Не было даже страха.