Эпилог
— Клер, я ответственно тебе заявляю, что, если ты будешь и дальше меня так опекать, я не далее, как сегодня вечером, выйду на Красную площадь и буду бегать там кругами, распевая Марсельезу! — ругался Кристоф.
Он экспрессивно размахивал перед Светиным лицом правой рукой. Левая всё ещё покоилась на перевязи.
— Отличный вариант! — хихикнула Света. — Тебя наши доблестные стражи порядка поймают, препроводят в дом скорби, а там свяжут в мягенькую белую рубашечку, и ты будешь в полной безопасности.
Кристоф выругался сквозь зубы, но не отступил.
— Клер, я абсолютно серьезно! Я не могу больше сидеть дома и пить лечебный бульон, как какой-нибудь доходяга! Даже ваши врачи разрешили мне лёгкие физические нагрузки!
— Лёгкие — это лёгкие, Кристоф, а не пробежка по Битцевскому парку!
— Я обещаю тебе идти медленно! — взмолился Кристоф.
Света знала, чем это закончится. С таких разговоров начиналось каждое их утро последние две недели. Две недели, которые они успешно делили одну постель, точнее — диван, в Светиной квартирке в Беляево.
Кристоф оказался невероятным везунчиком. Ранения в лёгкое, которое он получил от Сашиного пистолета, оказалось самым удачным из возможных, если так вообще можно сказать о ранении. Пуля прошла навылет, задев лишь самую верхушку лёгкого[1].
Кристофа очень быстро зашили в марсельской больнице и хотели оставить там до полного выздоровления. Но на третий день после операции в реанимацию, откуда Света не выходила все трое суток, пришёл полицейский.
Он представился Мартеном. Он объяснил пришедшему в себя Кристофу и перепуганной Свете, что Кристофу лучше как можно скорее покинуть Марсель и никогда больше не появляться ни в Марселе, ни в Париже.
А лучше — уехать из страны вообще. Поскольку оба клана, и марсельский, и парижский, были невероятно злы на двойного агента, жизнь его на территории Франции была в постоянной опасности.
Света тут же предложила увезти Кристофа в Россию. Тот вяло сопротивлялся, но был ещё слишком слаб и накачан лекарствами, чтобы дать серьёзный отпор. Мартен в тот же день отправил запрос в Россию на предоставление убежища гражданину Франции Кристофу Нуари и на оказание медицинской помощи.
Всё решилось очень быстро. На машине скорой их прямо из реанимации отвезли в аэропорт Марселя. Кристофа с величайшей осторожностью вместе со Светой загрузили в самолёт, закинув к ним баллон кислорода и маску, которую Кристофу запретили снимать на протяжении всего перелёта, и отправили в сторону Москвы. Едва платочками вслед не помахали.
В Российской больнице Кристоф провалялся ещё неделю, после чего врачи объявили его самым отвратительным пациентом, который у них когда-либо был в пульмонологии, и едва ли не с песнями выпнули его домой. С тех пор Кристоф, лишённый возможности терроризировать врачей, терроризировал Свету.
— Если хочешь, пойдем со мной! Ты будешь смотреть, чтобы я не перетрудился, чтобы я, не дай бог, не отступился и не упал, чтобы я не наклонился лишний раз! Но, пожалуйста, пожалуйста, перестань держать меня дома!
Света знала, что она сдастся. Она всё ещё боялась за Кристофа, но должна была признать — он достаточно быстро оправился и, на самом деле, уже был готов к тому, чтобы совершать лёгкие прогулки и выполнять несложные упражнения для руки, как советовали врачи.
— Хорошо. Сейчас сварю нам кофе, и пойдём. Но знай, ты меня в последние дни просто невероятно бесишь! — буркнула Света.
Кристоф довольно ухмыльнулся и едва не вскинул руку в победном жесте, но вовремя опомнился. Света прошла на кухню, которая уже начала приобретать следы обитания двух людей, а не одного.
Она сунулась в шкафчик, достала банку кофе, открыла и насыпала мерную ложку в турку. Запах у кофе был странный. Света недоумённо ткнулась носом в турку и принюхалась. Резкий богатый запах, который она обожала, вдруг показался ей омерзительным, как будто кофе протух.
«Разве кофе может протухнуть?» — подумала она, и вдруг отвратительная волна дурноты поднялась из её желудка к самому горлу. Света едва успела добежать до туалета, когда её желудок вывернуло наизнанку. Когда она перестала давиться спазмами, рядом с её коленом на плитку опустился большой стакан с холодной водой.
— Кофе испортился, похоже, — проговорила Света, делая паузу и сглатывая после каждого слова.
Она шлёпнулась на зад, утёрла потное лицо и благодарно кивнула Кристофу, не поднимая глаз. Она потянулась было к стакану с водой, но отставила его подальше, ощущая, что дурнота до сих пор не прошла.
Немного погодя, Света подняла глаза на Кристофа, собираясь сообщить ему, что, похоже, прогулка откладывается, но наткнулась на довольный взгляд кота, объевшегося сметаны. Кристоф улыбался так удовлетворённо, так сыто, что Света обиделась.