Грэм ходил среди зрителей и искал. В конце девятого месяца беременности заметить Эмпру было легко, но все формы растворялись в половодье людей. На периферии зрения маячили желтые, бурые и белые тоги, все оттенки кожи; общий хаос усугублялся крепкими запахами человеческих тел. Так и хотелось уткнуться носом в собственную старомодную тогу, смердевшую полуторавековой затхлостью. Устаревший наряд привлекал косые взгляды окружающих, но Грэм и не хотел растворяться в толпе. Эмпра Маккарти здесь в качестве рекордера, значит, сделает абсолютно все, чтобы не выдать себя. А старый наряд — это способ привлечь ее внимание. Так по крайней мере предполагалось планом. Он должен первым найти маму Фара.
Индиго, индиго… Грэм высматривал этот оттенок в скоплении охряно-оранжевых и ярко-желтых, крашенных золотарником, тог. Работая локтями и сталкиваясь плечами, каждые несколько секунд оборачиваясь, чтобы ничего не упустить, он пробирался сквозь толпу.
— А ты знаешь, как вскружить девушке голову! — сказала ему Имоджен.
— И не только я. — На «Инвиктусе» консоль историка транслировала сразу три записи: его собственную, видеосъемку Элиот и синхронизированную с текущим временем запись Эмпры. — Ты пыталась минимизировать какие-нибудь окна?
— Имоджен флиртует, Грэм. — Ворчливый голос в коммуникаторе принадлежал Элиот. Она вернулась после прыжка в предрассветный час в камеру Гая и сейчас тоже занималась поиском Эмпры в толпе. — Вы оба очень милы, но сейчас не время для этого.
— Только сейчас и можно пофлиртовать! — запротестовала Имоджен. — О, глядите, тетя Эмпра только что прошла в арку XVII. Обернись!
— Ты говоришь мне или Грэму? — спросила Элиот.
— Грэму.
Инженер развернулся и посмотрел на ближайшую арку — над ней на камнях было вырезано XVIII. Всего одна лишняя цифра. Эмпра где-то поблизости. Но ни одна из женщин во входящем потоке не одета в индиго. И ни одной с трудом ковыляющей беременной Грэм не заметил.
— Я ее не вижу, Им.
— Я вижу, что ты ее не видишь. — Голос Имоджен дрожал от нервного возбуждения. — Она должна быть справа и сверху от тебя, но на ее записи тебя не видно, потому что ты не присутствовал здесь в первый раз. Ладно… Прямо сейчас она проходит в арку XVIII.
Эмпры там не было.
— Ты уверена, что записи синхронизированы? — спросил Грэм.
— Более чем уверена, — ответила Имоджен. — Атомные часы уверены. Не понимаю. Тетя Эмпра должна быть там. Она была там.
Одна из констант их плана сдвинулась, и Грэм замер на месте. Вокруг продолжала двигаться толпа, огненные и землистые расцветки, люди роями заполняли амфитеатр через многочисленные арочные входы. Грязь, запахи, выкрики, засоряющие трансляцию… Что означает отсутствие Эмпры? Грэм не успел обдумать вопрос, потому что наконец она появилась.
Выпяченный живот Эмпры Маккарти проделал разрыв в людском потоке — римляне останавливались, чтобы дать проход беременной женщине. Шла она грузно, но упорно. Грэму не требовалось много времени, чтобы вспомнить и произнести латинские строки, которым его научила Имоджен: «Cruenti sunt ludi. Oculo intimo spectare non sapiat».[11] Они надеялись, что Эмпра воспримет эти слова как сигнал и отключит запись данных, связывающую ее с «Аб этерно», не вызвав тревоги у экипажа. Требовалось, чтобы МВЦ оставалась там, где они смогут найти ее.
На плечо Грэма легла рука. Безмолвно, как всегда, появившаяся рядом Элиот кивнула в сторону проходившей мимо Эмпры Маккарти.
— Ребята, тетя Эмпра перед вами! Хватайте ее! У нас есть шанс совершить прыжок!
— Она задержалась на десять секунд. — Элиот шепотом обращалась и к Грэму, и в коммуникатор. — Что-то изменилось, и, думаю, не в нашу пользу.
Она пришла к логическому заключению — к сожалению, совершенно правильному. Менее чем в пятнадцати шагах от Эмпры появилось лицо, чье карикатурное изображение покрывало все перегородки в уборных Академии. Усы, делающие эти иллюстрации столь комичными, исчезли, вместо них члены экипажа «Инвиктуса» увидели решительно сжатые губы и воинственный хмурый взгляд.
— Сто чертей из синей коробочки! — Имоджен тоже узнала мужчину. — Что здесь делает инструктор Марин?
Оказалось, вечно недовольный инструктор прибыл не один. За Эмпрой на некотором расстоянии следовал целый отряд оперативников Корпуса. По меньшей мере трое — Грэм встречал их в коридорах Центрального — шли чуть поодаль, одетые в просторные тоги, скрывавшие кобуры со станнерами. Встреча со старыми знакомыми казалась неизбежной. Инстинкт подталкивал Грэма к бегству, но сработала подготовка рекордера. Нельзя прямо сейчас уносить ноги — это только привлечет к ним внимание.
11