Вместо этого Фар выпятил грудь и постарался говорить, как трезвый, контролирующий ситуацию капитан, которым он уже не являлся:
— Тогда решено. Мы летим.
20
БРОНЯ НОЧИ
Считывание выполнено на 30 %. Помни о Чарльзе.
При каждом обновлении вторая фраза Веры врезалась в мозг Элиот. Всякий раз сообщение о процентах вызывало у нее приступ паники: достаточно ли быстро идет считывание? Чарльз ушел в небытие, остался лишь набор пикселей, который Элиот смотрела и пересматривала. Его лицо мерцало на интерфейсе — слегка округлое и совершенно невинное. Было в нем нечто от мечтателя, особенно когда Чарльз рассказывал о своей недавней поездке в Европу и учебных планах по возвращении в Канаду. Надеюсь, я не сильно досаждаю вам, мисс. Простите, у меня сегодня что-то с памятью. Как вы сказали вас зовут?
Элиот, мысленно прошептала она. Меня зовут Элиот.
По крайней мере это она помнила.
Подача материала продолжалась, и Элиот просматривала места, которые помнила совершенно ясно: извлечение «Рубаи» с его дубовым футляром, появление в грузовом отсеке, наблюдение за лицом объекта «Семь», исказившимся от ярости, когда он узнал ее, последующая игра в кошки-мышки. Она даже помнила, как пробежала мимо Чарльза, спеша к парадной лестнице. Он не окликнул ее, просто смотрел, как она пронеслась, шурша своим желтым платьем.
Ухаживал ли он за девушками в Канаде? Элиот надеялась, что да. Кто-то во всей этой неразберихе заслуживал счастливых воспоминаний перед смертью.
Отключив интерфейс, она уставилась в белую стену капсулы. Синглы диджея Рори еще гремели в ушах — достаточно громко, чтобы станцевать под их звучание прямо сейчас, хотя прошло уже несколько часов. Забавный получился вечер — загребала наличные, играя в блек-джек, тратила деньги на что хотела. Грэма и Имоджен удалось вызвать на замечательную беседу, и они болтали о моде и физике, истории и преимуществах игровых консолей двадцать первого века. (Все дело в кнопках, объяснил инженер. Чувствуешь себя более вовлеченным, когда работаешь пальцами.) Обоих она научила гэльскому наговору, столь же затейливому, сколь озорному: Пусть дьявол сделает себе лестницу из твоих позвонков, когда будет собирать яблоки в адском саду. После перевода последовала секундная пауза, и Элиот показалось, будто все вокруг застыло, от крови в ее жилах до звезд, мерцавших в небе, а потом раздался взрыв хохота. Мир обрел устойчивость, а она превратилась в солидную, уверенную в себе девушку, веселившуюся на полную катушку.
Жизнь дана, чтобы жить, и ее жизнь должна принадлежать ей. На один вечер, всего на несколько часов у нее это получилось.
Считывание выполнено на 30,1 %. Помни о Чарльзе.
— Спасибо, Вера, — ответила Элиот, хотя о благодарности ввиду близкого исчезновения она думала меньше всего. — Сохраняй обновление после каждого полного процента.
Бег наперегонки с неизвестностью обессилит кого угодно, а в капсуле не хватало места, чтобы дать отдых гудящим ногам. Элиот вышла в зону отдыха. Здесь царило спокойствие, озаряемое дневным светом девятнадцатого апреля. В виста-порте она видела затянутое облаками небо, а если бы поднялась на цыпочки и посмотрела вниз, то ей открылась бы мерцающая гладь Атлантики. «Инвиктус» летел через океан на автопилоте, пока экипаж отсыпался после бурной ночи. Таких безумных ночей у нее было немного… От Дворца Цезарей до стоянки в пустыне пришлось взять такси, потому что Имоджен и «Седьмой» оказались не в состоянии проделать путь своими ногами, а времени ковылять и спотыкаться у команды не было.
Элиот несколько раз обошла вокруг диванов, выжидая время, когда в ушах прозвенит звонок. Подсказка, помогающая удостовериться, что рассвет наступил, что прошлое еще не совсем уплыло у нее из-под ног. Разрыв рос, увеличивался, пока она танцевала и веселилась, да и полагается ли ей вообще отдых? Агент Аккерман придет в ярость, если узнает…
Мелькнуло что-то красно-белое — зверек по имени Шафран спрыгнул с труб на диван. Хвост его напомнил Элиот старинную меховую щетку для уборки пыли, работавшую за счет статики. Животное уставилось на нее бусинками глаз, в которых читалась целая дюжина вопросов. Кто? Что? Ням-ням?
— Ты не похож на панду, — пробормотала Элиот и перешла на другую сторону дивана. Чем больше между ними подушек, тем лучше. — Прекрати пялиться! Убирайся, откуда пришел!