— Вы закончили? — небрежно роняет мужчина, одновременно с этим стараясь отцепить котёнка, повисшего на брюках.
— Прошу меня простить. Я провалилась сквозь стеклянный купол, когда пыталась достать эту вещь, — девушка легонько подбрасывает и ловит сверток, — Не знаю, как это произошло. Судя по всему, целостность стеклянной конструкции не нарушена.
Презрительный смешок срывается с губ престарелой няньки. «Куда тебе до меня», — издеваются надменные глаза с жёлтым отливом.
— Какое невежество! Но хоть в чём-то вы превзошли мои ожидания. Посетить наш чудесный край и не удосужиться прочесть путеводитель — непростительное упущение. Мне остаётся лишь пожалеть вас.
Мужчина недовольно откашливается, замечая, как закатывает глаза его собеседница.
— Конструкция этого помещения сделана из кристаллической стали, которую нам подарил один из дружественных культов. Она выдерживает самые неожиданные перепады морских течений. Не дать мелкой рыбешки или сорванной штормом водоросли помешать празднованию — её главная цель. А вот стекло, которые которое вы самым наглым образом разбили, располагалось поверх зала, ближе к поверхности. Оно образовывало собой купол, уберегавший от попадания камушков с Утёса Молний и прочего мелкого мусора. Дополнительная мера предупреждения инцидентов, так сказать. Она выдерживает максимальный вес сорок килограмм. Вы, судя по тому, что провалились, весили гораздо больше.
Агата невольно задирает голову. Солнечный свет заставляет жмуриться. В голове вспыхивают яркие картины бьющегося стекла и гигантских волн моря. Чёрт! Она совсем забыла о Терри! Первое, что притупило воспоминания, это боль. Потом на неё обрушились пляшущие галлюцинации. А под конец появился этот тип с презрительной рожей и хищными глазами. Барахтаясь в безумном водовороте событий, она упустила самое важное.
— Сэр, вы проводите меня к выходу?
— С превеликим удовольствием.
Поудобнее усадив непоседливых котят, мужчина уверенным шагом направляется к темному проему в конце зала. Петляющий коридор выводит их к заброшенной парадной. На сломанных вешалках дотлевают шляпы, сломанные зонты и обмякшие шубки. Брошенные на произвол судьбы растения в кадках скрючились и потемнели. Распахнутые саквояжи беспорядочной грудой валяются в дальнем углу. По недавним следам на пыльном полу легко догадаться, что раньше они валялись перед дверьми проржавевшего лифта.
— Мне представлялось, что Ван дер Брумы в состоянии поддерживать жизнеспособность своих имений, — уныло протягивает Агата.
Под действием рассказов Мор и Терри она уже успела нарисовать в воображении богатое убранство, зазнаек в дорогих костюмах и с надменными лицами. Из всего этого списка сходилось только постоянно недовольно сведённые брови мужчины и властный тон.
— Утекло немало времени с той поры, когда здесь в последний раз давали бал. Большая часть друзей покинула нас, а те, что остались, превратились во врагов.
Мужчина перекладывает пару котят на плечи. Убедившись, что они крепко держатся, он вытягивает руку в сторону створчатой двери лифта. Полумрак озаряет выписанный символами круг. Мягкое красное свечение охватывает многослойную печать с узорчатым рисунком цепей. Ладонь джентльмена поворачивается. Вместе с ней размыкаются и двигаются внутренние кольца сверкающего круга. Алый блеск сменяется нежно-голубым, почти лазурным. Рисунок из цепей с выписанными на них символами исчезает. За ним следует противный скрежет раздвигающихся дверей. Ещё мгновение —и комната вновь погружается в полумрак.
Теперь приходит черёд Агаты открыть от удивления рот. К сожалению, насладиться этим зрелищем мужчина не успевает. Самый озорной котёнок совершает отважный прыжок на трепещущую порванную ширму. Бреющий полёт быстро оборачивается пикированием. Неизвестно, какая бы судьба ждала горе-испытателя, не будь у Агаты отменной реакции. Подхватив малыша, она бережно возвращает его к остальной своре. Мертво-бледные пальцы невзначай приглаживают шёрстку. Лицо вновь одевается в маску безучастности, оставляя живыми лишь блестящие от нежности глаза.
— Не проще было бы отправить на встречу со мной какого-нибудь слугу?
— Вы до сих пор не представились, мисс, — ловко увильнув от ответа, мужчина сводит разговор к излюбленной теме «где чьё место» и «кто он, а кто она». — Это весьма некультурно для человека, вломившегося в неприкосновенную частную собственность. В довесок, заставили её хозяина ждать, пока сами обнюхивали, будто пёс, каждый угол. Не переживайте, я практически простил вас и не собираюсь убивать в ближайшее время. В конце концов, вы своими коленями «подмели» большую часть зала.
Не один десяток «лестных» слов всплывает в голове Агаты. Едкие умозаключения, циничные факты о внешности, манерах, характере — всё, что успел насобирать её цепкий взгляд. Однако им придётся подождать лучшего случая. Большую часть мыслей продолжает оккупировать тревога о зверином ребёнке. Другую — интересуют личность, представшая перед ней.
— Агата Джеймс МакГрегори, — отчеканивает она. По городу уже явно разлетелся слух, что она племянница Мор. Да и имя её вряд ли теперь будет тайной. Даже для этого напыщенного джентльмена. Раз он кличет себя мэром, то появление слухов о новом человеке в Ливингстон Бэй не могло пройти мимо него. Вынужденное знакомство — лишь часть этикета, которую этот сноб готов соблюдать, даже стоя в махровых тапочках.
Поколебавшись перед выбором наиболее уцелевшей части сидения, Агата осторожно присаживается на краешек в самом углу. Разваливающаяся кожаная обивка сидений лифта издаёт странный ломаный звук. Некогда пёстрые подушки потускнели, сиротливо пялясь на гостей проеденными молью глазницами. Мужчина заходит следом. Двери со скрежетом закрываются за ним. Дернувшись, будто готовясь сорваться вниз, лифт протяжно взвывает. Раздражающий уши шум походит на трубный звук парохода перед отплытием. Поколебавшись полминуты, лифт медленно начинает ползти вверх.
— Кхе-кхе.
Когда единственный собеседник вновь обращает своё внимание на мужчину, тот принимает свою самую горделивую позу (насколько позволяют энергичные котята).
— Возрадуйся, скоросмертная! Перед тобой восседает мэр города Ливингстон Бэй, внук Первопроходца, Дитя Тьмы. Деливеренс Ван дер Брум. Не мудрено, что, почувствовав вторжение во владения нашей семьи, я бросил все дела и устремился навстречу незваному гостю. Более того, было очень интересно посмотреть на человека…
Деливеренс обрывает фразу. Нахальный котёнок повис на драной подстилке сидения без всякой возможности отцепиться. Его писклявый голосок вымяукивает мольбы. Посторонняя помощь приходит вовремя. Отцепив котёнка, Деливеренс кротко целует его в макушку.
—… ради которого некий подлец специально подпортил защитное стекло купола.
— Что?
Мужчина закатывает глаза, отчего те на мгновение исчезают за седыми бровями, оставляя лишь омерзительно пугающие белки.
— Сегодня утром кто-то из нелюдей пробрался в зал торжеств. Этот хитрец использовал первоклассный ритуал сокрытия. Не каждый способен на такое.
Коварно подкравшийся котёнок набрасывается на руку Деливеренса. Секундная тень боли на лице мужчины сменяется укоризненными нотациями о непристойном поведении. Вернув сорванца к остальным, он старательно укладывает его, не переставая ворчать.
— Вы знали, что стекло повреждено. Но ничего не предприняли. Почему? — сухим голос спрашивает Агата. Её разрывает на части от переполняющих мыслей. Ей хочется растоптать самомнение этого индюка, затем вырвать из его ручищ котят и уткнуться в их мягкую шерстку.
— Пост мэра предполагает активное участие в жизни города. Эта роль подходит мне лучше, чем, да простит меня Её Величество, корона королеве. Но, откровенно говоря, порой хочется побыть скоросмертным наблюдателем. Редкие возможности самые привлекательные, — ничуть не смутившись отвечает Деливеренс. — Ливингстон Бэй — убежище нечисти. Чем дольше живёшь здесь, тем меньше удивляешься необычному. Ваше представление хоть как-то развлекло меня. Признаться, я на мгновение задумался о приглашении вас на роль придворного шута. Не обольщайтесь снисхождением. Это был всего лишь чувственный порыв.